Вольное утро

Иногда ожидаю солнечных всплесков на небе,
а вместо этого получаю порцию соленого моря.
Но мне ли расстраиваться, думая о вечном?
Зачем? Я стал не таким уж ранимым,
чтобы переживать по каждому поводу.
Раньше я стал бы, увы, депрессивным подростком,
а нынче - я просто (как жаль) равнодушен.
К тому что другие сейчас отдыхают,
в объятьях друг друга, слушая песни,
смеясь, наслаждаясь и не поминают
меня ни улыбкой, ни лихом, ни тостом, ни просто стаканом воды.

Плюс в том, что уже разучился обиде
на фразы, слова, на поступки, на мысли и чувства.
Достаю свой поношенный свитер, бутылку мартини
окурки сигар и иду на балкон, чтоб согреться,
мечтая, как Байрон, о Греции дикой,
как Шарль Бодлер, продающий цветы.
Я не берегу эти чуткие мысли - делюсь с кем возможно,
быть может, поможет в себе разобраться,
и не повторяться, не обращаться за помощью к тем,
кто через эти же самые мысли повторной тропой
никогда не пройдет, побоится, а, может быть, просто не сможет, увы.

А то, что за этими мыслями всуе скрываю,
я только тому покажу, кто не станет бояться,
кто сможет спуститься ко мне, громко откинув
всю прелесть подушек и теплых таких одеял на удобном матрасе.
Вот так я курю, выпиваю, стою на балконе, не мерзну
и думаю мысли, которые рифмой никак не связать воедино, а жаль.
Я вижу не тех, с кем прошел по дороге, а тех, с кем еще не придумал
куда и зачем и на сколько (вообще, если нужно) идти.
Напившись, но не опьянев, бросаю бутылку в ближайшую иву
и просто стою, созерцая, как Кромвель, свою пуританскую лживость,
на миг поразмыслив, что вроде бы все хорошо.