Ветеранам

С  какой помпезностью встречаем дни Победы.
И о фашизме говорим: «Он нёс народам беды».
Так ветеранов в этот день ласкают,
Такой любовью и заботой окружают!
У пожилых, от чувств такого изобилия,
Кружатся головы. Героев не обидели,
Их не забыли. И, наверно, не забудут,
Пока в груди сердца их биться будут.
Увы. Их выставляют, как сервиз нарядный,
Когда обед готовится парадный.
Отпраздновали с чувством, с толком.
Сервиз на место ставится, на полку.
И, не дай Бог, до срока с полки слезть:
«Ну, что тебе ещё, ведь, вроде всё уж есть?
В году всего один, Победы день.
Нет, лезут, просят. И не лень».
   
               
Я не хочу сказать за всё и всех.
И может  по  другому  быть у тех,
Других. А этот случай –  рядом,
                близко.
Я не придумала его, я не выискивала.
И нет в нём детектива острого развязки.
Но и морали нет, как в доброй сказке.

.Вот и пример из жизни ветерана.

Она войну  в лицо узнала рано.
Хоть у войны не женское лицо,
Кому от ран лечить солдат: и
                братьев и отцов?
Сначала финская, потом и мировая.
Солдат израненных с полей боёв
                спасая,
Пять лет от крови раны промывала,
Дежурила, лечила, бинтовала.
И снова под огнём спасала.
И все пять лет она не досыпала.
О чём та худенькая девочка мечтала?
Как и у всех мечта – о дне Победы.
Ещё о сне. Хотя бы до обеда.
Ей повезло, девчушке той. Солдату.
Она в Берлин вошла. И скромно,
                без бровады,
Кусочком угля на стене рейхстага
                написала имя.
Простое,  русское – Баранова Мария.   
               

 А дальше жизнь была. Такая, как у всех.
Влюбилась. Вышла замуж. Родила детей.
И муж, конечно, тоже фронтовик,
Просить ни у кого и ничего он не привык.
Вдвоём осилили построить дом.
И дом наполнен был и счастьем, и теплом.
Ещё, быть может главное, трудом.
Она по дому хлопотала,
В больнице сельской роды принимала.
И в мирной жизни, вновь.  Не досыпала.
Но здесь не смерть грозила пальцем,
Мария помогала малышам на свет
                рождаться.
Так тридцать лет, в любую непогоду.
По  жизни мирной не искала брода.
И не искала почестей и званий,
И не ждала награды.
Не была в отчаянье
От следующей преграды.

Такие, как она, Земли есть  хлеб и  соль.
Зачем вторгаться в, поздней осени, покой?
Коль, шутка -  получилось зло.
Зло не годится в плату за добро.

Весной тончайшим кружевом ложится тень.
Такой покой. Заслуженное счастье.
Его нарушили. Зачем? А,  проявить участье.
«Тебе, мамаша, в праздник наш, Победы день,
За твой солдатский героизм и мужество
И, что не струсила войны кровавых ужасов,
Положена машина.
Поскольку  ростом ты невелика,
Пожалуй, что сойдёт «Ока».
И, вроде бы, не клоуны – солидные мужчины.

Смутили, бабушки,  заслуженный  покой.
А, что и  вправду, наградят «Окой»?
Они трудились с мужем честно много лет,
Но на свои зарплаты,
Смогли купить велосипед,
Да, справить новые заплаты.
               
Её возили дважды в областной Саратов.
Сначала на комиссию, потом -  за  справкой
В том, что она  жива и, что в рассудке.

А в том, что пожилая,
Она, и без комиссии, не сомневалась ни минутки.
И  не  одна. А  вся деревня знала.               
Но, раз заведено такое положенье,
При ветеранском награжденье,
 
Ребёнок, даже, понимает,
Какие трудности у тех, кто награждает.
Какая масса там отчётов.
Там может, посложнее, чем  в космических полётах.


Вот, все бумаги, вроде, собрала,
Всё подписала.
И валерьянки, от волненья, приняла.
Уселась у окошка.  Поджидала.
 
Четыре года поджидала у окна,
Когда же, наконец, подъедет та «Ока».
Но, видно,  по дороге «застучал»  мотор,
Коль, ждёт бабуля до сих пор.
 


                05.04.2009г.