Состояния и ощущения Великого Города

Дождь идёт... Мосты светятся в полумраке редкими огнями... Конь, скорее могучая конская душа, рвущаяся из застывшего не ко времени металла, всадник, гранит... холодный и скользкий даже для обычных туристских кроссовок, который почему-то не скользили на заснеженном Чегете при попытке заснять что-то парой сотен метров выше по скале... и становятся почти коньками на родном граните... отвыкание. Не забытая ещё привычка называть Питером другой город, много меньше и тише, без Невы, но с Васильевским островом... Эдельвейсы, которые никогда не растут на подоконниках. Настоящих скорее всего не видел. Разных вариантов горных крокусов и тому подобных - до чёртиков. ...Дождь идёт. Водопад в Цейском ущелье был куда холоднее, когда зачем-то пришло в голову стать под него... с краю конечно, только вот сбивавшие с ног удары ошеломляюще холодной воды по голове оказались какими-то нереально-придуманными и в тоже время успокаивающими,  тихий же рокот Невы с нечастыми всплесками волн о ступени набережной наоборот заставляет тревожно задумываться о том, что твоё сердце ещё не решилось доверить ему... Дождь идёт. Прохожие на улицах как обычно куда-то спешат. Почти все. Некоторым уже всё равно - дождь так дождь. Самый обычный, тем более. Облака, немножко подсвеченные розовым, тягуче-медленно двигаются ...а куда? Сам не знаю. В горах Верхней Балкарии, где тучи и туман, равно зависшие в паре километров над ущельем, выглядели чем-то неестественным (во-первых тем, что находились ощутимо ниже, во вторых - хлещущий где-то ВНИЗУ струями дождь это вообще до икоты комично! Так же весело было снимать в других горах облачка, до которых как бы дотрагиваешься пальцами, а они обтекают и медленно исчезают, словно здороваясь и снова прощаясь... А как интересно, когда такие кружева движутся абсолютно вертикально снизу вверх, всплывая, как белые плюшевые подводные лодки или сетчатые решётки из сверкающих сполохов... Наши северные - те совсем другие, но насколько привычнее и милее. Я почему-то обожаю их, несмотря на то, что солнце и милее всего.
Да - самое обычное солнце, особенно в летние белые ночи, когда чувствуешь себя счастливым уже от того, что твоя свобода не стеснена какой-то там демонической космогонией. Смех... он везде одинаков, если искренен и счастлив! И девочка лет пяти, обнимающая милого мудрого сфинкса у Академии Художеств, и старый аксакал в Цхинвали, и молодой парень на вершине сторожевой башни Города мёртвых, и девушка из Рязани зачем-то поднявшаяся чуть ли не бегом на высоченный обледеневший уступ с которого её ещё надо  было снять, не поддерживая, ибо балкарский друг Руслан кричал: `лучше упади, чем тебя коснутся руки другого мужчины`... смеялись неотличимо счастливо. И даже её ответный смех не казался зловещим, не смотря на местные обычаи и ну совсем уконяченное девчоночье состояние...  Вот так и спустились вниз с подхватыванием  в нужные моменты (а как иначе то?) за `такие же нужные` места... И опять, тот же смех и здоровое чувство юмора помогли избежать конфликта и перевести его, как и год назад в районе Уралмаша В Екатеринбурге в более приличествующее жителям одной и той же не такой уж и большой страны совместное распитие огненной воды, перемежающиеся дружескими тостами и ... уже лишь мужскими объятиями. Дождь идёт... но он и не прекращался. Почти. Сейчас, уже дома, высунул руку, а она лишь в редкой мороси... Сухо. Просто влажность высокая... Как сказал весной экскурсовод во время осмотра умопомрачительной по красоте и нерукотворности Кунгурской Ледяной пещеры -`самая высокая влажность воздуха в России - здесь.` И, увидев внезапно, мою непроизвольную усмешку, добавил -`и в Питере, конечно, если вы оттуда?` Я был оттуда... Но подумалось, что даже в самый противный дождь моя вольная Нева красивее и величественней вместе взятых Оки, Волги, Буга, Днепра, Урала, Терека и прочей большой когорты самых достойнейших российских рек... Как говорится: плавали - знаем! ...Снова дождь идёт, а Нева волнуется и кажется, что я чувствую перемены в её настроении даже дома, где из окна видны лишь давно сбросившие листья рябинки, липы, каштаны и хмурая по-зимнему сирень... Дождь идёт и мокрый белоснежный откос с молодым, но не по возрасту настойчивым голубем, постукивающим по стеклу клювом в беззвучной просьбе перекусить, блестит в темноте... Ну что ж, отдаю должное птице, ...а капель и нет - только лёгкая питерская морось, которую и осадками-то не назовёшь... И на окне обычные домашние фиалки... Ну не растут у нас эдельвейсы. Так... лежит что-то засушенное в шкафу, похожее на расплюснутую фигурку кресте, остановившуюся во вращении водоворотами ушедшего лета... Жизнь... так она и устроена... - шелест волн о гранит и негромкие, резкие крики чаек, тёмные фигурки уток на тёмной глади и замухрышки-воробьи - мокрые, но счастливые, как счастлив каждый настоящий ленинградец-питерец у себя дома. Пусть промёрзший до костей и промокший насквозь, но идущий по шумной ночной улице с бесконечными рядами мчащихся быстрее ветра в лужах сероватых брызг глазастых механических чудовищ, идущий и увлечённо рассказывающий что-то девушке, которую любит всего-лишь чуть ***ьше, чем город Великого Петра, так никогда за свою историю и не взятый чужеземным врагом ни с нахрапа-наскока, ни осадой, ни даже с помощью полной и от того сверх любой жестокости страшной блокады. Город, где так часто идёт дождь... Дождь, без которого не бывает обычных питерских улиц...


Навеяли `Нежность эдельвейса` Симонэ и обычный питерский осенне-весенне-зимний дождь...
http://stihi.ru/2009/12/02/7