Монолог советского поэта об искусстве

Убожество – новаторства пример.
Отражена в нём мания величия.
Сломать нетрудно рифму и размер,
Чтобы достичь вершин… косноязычья.
На что нам дактиль, ямб или хорей,
А так же амфибрахий иль анапест?
Зуд поломать традиции сильней,
Чем временем сложившаяся запись.
Поэзию мы брали «на ура»
В горячей перебранке диких сходок.
В гробах перевернулись Мастера
От наших поэтических находок.
От трели электрической звонка
Замолкли звуки соловьиной трели.
Милее нам – занудный визг станка,
Ворчание пилы и стоны дрели.
По
      лесенке
                спускаемся
                мы
                вниз,
Не находя в традициях оплота.
Для Мастеров Поэзия – каприз,
Для нас она – тяжёлая работа.
Зачем нужны нам эти Мастера
С их творчеством – и сумрачным, и зыбким?
Для нас милее голос топора,
Чем нежный голос заунывной скрипки.
Терпеть не можем этих тонких чувств –
На них лежат слои вселенской пыли.
Пусть школьники твердят их наизусть,
А мы пойдём дорогами своими.
Упругую поэзию дугой
Согнуть не хуже Мастеров смогли бы.
Но мы привыкли к музыке иной,
Ворочая словес тяжёлых глыбы.
Они ж пытались в творчестве своём
Рулады выводить потоньше птичьих.
Убожества – новаторский приём
Для тех, чьё имя есть косноязычье.       


Рецензии