Пьяница

- Кто там?
- Четыреста грамм!
- Боже ж мой...
- Да.
- Бутерброды с красной икрой,
Салат оливье, картошечка фри,
креветочки к пиву...
Давай, отопри!

- Ведь я же просила.
- Просила? О чём?
Ведь я же не пьяный,
не поздно притом.
Володька гуляет, полтинник ему.
Давай. Открывай. Я иначе войду...

- Ведь ты же напился.
А что говорил?!
Ведь ты же мне клялся.
Ты, пьяный – дебил...

- Но-но. Аккуратней в словах.
Открывай. Сейчас дверь снесу.
Что? Ментов?
Вызывай...
Давай по-хорошему.
Дверь отопри.
Я тоже прописан.
Зараза, пусти.

И пьяное тело, как муха в стекло,
слегка постучалось и с матом ушло.
Вернулось к Володьке, добавило в раз,
потом обнимало родной унитаз.

И снова бухало, не раз и не два,
и спало в салате со шпротой у рта.
Его выносили, он только мычал:
- Хочу продолженья.
Упрямо кричал.

Ушёл наконец, всем, кто был – повезло,
ему же всё мало, ну – тянет его...

Походкой красивой, цепляясь за всё,
носило, швыряло, кидало его.
Собаки скулили, поджавши хвосты.
Его подобрали добряги менты...

И вовремя взяли, не выжить ему.
Ведь силы уж нет переплюнуть губу.
Упал, провалился в бездонную ночь,
насыщенный водкой, сознание прочь.

Не помнящий вечера, ночи, утра.
Не помнящий всё – ни врагов, ни родства.

29.11.2009