Последний чардаш в Зюзюкино

Взрывает сон, залитый светом горизонт;
Прохлада тьмы ночной спешит под плинтус.
Комар, усталый ткнулся носом в патиссон,
Чтоб остудить его.- Комрад, ты грязный свинтус!

Несутся звуки в дом и лезут под одеяло.
Зовут игриво перед завтраком «скупнуться»
Но жизни нет под покрывалом
И мертвым не дано проснуться
Ночной прохлады паутинки
 Скользят по телу, нежно щекотя.
В окно из леса влился всхлип волынки,
Мне о последнем лете говоря.

Что ж сделать?- Встать?, Халву ль доесть?
Проклятый зуб почистить?
Как странно скрипнуло. Кровать?!
Я рад, не мог же ты так дристнуть.

Не обижайтесь, сир, не надо !
Я не со зла.—Весь мир таков.
В знак примиренья хочешь «Прадо».
Второй от атласа альбом

(Когда ж он встал?)…Когда ты встал?
В седьмом?! И что? Два раза искупался.
Ну знаешь, брат, тебе, наверное, смешно.
 Давно я так не просыпался.


(Еще один бесплодный день…)
Почтарь упал с велосипеда.
Да-да, жгут листья, о, поверь—
Все это интересно мне, хотя, ты прав—я вредный.

Ты чуткий мальчик, знаешь я,
Как ты когда-то жаждал жизни.
Мне тела не хватало, соки рвались из меня,
Пока душой не овладели яды мыслей

(В твоих руках зачатки смерти,
Твоих колен—безжизнен хруст.
В один момент иссохнут эти плети
И светлый день тебе покажется безмерно пуст).

Ну, хватит, я дурной старик
Прости меня дитя
Спроси у тетки дробовик,
Пойдем стрелять гуся.
Постой, сказал неправду я:
Жизнь эта все ж-таки чудесна.
Как изумрудна в свете свежая трава
И в той траве любовь, мой друг, прелестна.

Как глупо!— Дождь теперь закрапал.
Иди, я ж за тобой. Грозы ли нам бояться!
(Проклятый Ницше! Я пропал.)
Где ж сигареты? Надо одеваться.
                07.1996