Святое место

Долгую ли, короткую ли, но прожил человек жизнь и задумался. Всякое у него в этой жизни случалось, всякое и запомнилось. И подумал он: «Сколько раз я был счастлив на земле, а о счастье своем всякий раз вспоминал только после, когда уже всё кончилось, когда прошло время. Эх, вернуться бы в те дорогие мне места!..»
Закрыл он глаза на мгновение, открыл и видит, что стоит  возле той самой скамейки в парке, где когда-то юношей впервые признавался в любви своей ненаглядной. Забилось его сердце сладко-сладко. Вот оно – место заветное, счастливое!
Но…  что такое? Вроде и скамейка та же, и деревья над ней так же шумят, а всё равно не то что-то. Вон мальчик мимо пробежал с каким-то водяным пистолетом. А вон две старушки ругаются между собой, смешно как-то ругаются, по-старушечьи, о чем-то совсем пустяшном. Ах, вот оно в чем дело! Тогда-то этого не было! Это сейчас появилось. Да и деревья хотя вроде бы и не другие, те же, но выше, гуще, старше сделались. И шумят на ветру по-иному. О другом совсем шумят.  Вот и получается, что как бы   и на том же месте стоишь, да не на том. А  того самого - святого, заветного - давным-давно нет и в помине. И та девушка, та принцесса – исчезла давно. Вышла замуж, уехала и растворилась во времени…
И снова закрыл человек глаза. И снова открыл их. И видит – школьный двор, окна на первом этаже, где он сидел вон с той стороны в третьем классе. Ах, ты! Заулыбался человек от радости. Это здесь он, проказник,   учительниц и завучей изводил, а вон с тем дылдой из параллельного класса они как-то подрались. Потом сдружились – водой не разлить. Здесь ещё должна быть трещинка на оконном стекле. Нет, не нашлась. Жалко. И учительница другая совсем, и указка давно не та, и пацана того, с которым дрался, а потом дружил – больше нет. Совсем нет. Нигде. Так нелепо всё произошло. Так внезапно, нежданно, ещё тогда - в последнем классе… И вновь закрыл человек глаза. От боли закрыл…
Долго не хотелось ему их открывать. Целую вечность. А зачем? Да, можно вернуться на прежнее место, но не свято оно теперь, нет там того, что прежде было. Даже страны, где родились они все, где жил он когда-то,  не стало, а уж о своём минувшем – что говорить…
И тут послышались ему голоса дальние, тихие, напевные. Вздрогнул человек. Вздрогнул оттого, что узнал! Как же, как не узнать-то? Ведь это - его колыбельная. И голоса такие знакомые, такие чистые, такие родные! Вот бабушкин, а вот и мамин… И заплакал человек. И открыл он глаза.  Открыл и видит: вот перед ним его детская комната, а вот кроватка его. А вот и сам он: улыбается кому-то беззубой младенческой улыбкой. Счастливый. Улыбается и вдруг плачет. Громко, заливисто. Вроде как всё-всё понимает… И опять слушает дальние заветные голоса. Долго-долго они звучали.
И снова открыл человек глаза, открыл и закрыл, словно поклонился кому-то невидимому. До самой земли поклонился, потому как вся она и есть -  то самое заветное, святое место. Вся. Пока память наша жива.