В третьем классе

В вагоне третьего класса
солдат вскрывает штыком
консервную банку времени.
Токарь снимает двуцветную стружку с яблока.
А где-то на вороненой крыше паровоза
затаилась безбилетница луна.

Берлинске пивные.
Пиво цвета светящихся глаз.
Зеленый базар на площади Лютера.
Статистикой учтена каждая хлебная крошка, съеденная воробьем.

Снегопад - первопричастье земли;
"Вот и зима!" - радостно твердят мужчины и женщины.
Кельнский собор - сталагмитовая роща,
гранитные струи фонтана, врезанные в лазурь,
воздушный замок инея,
окаменевший аккорд.

По дороге из Кельна в Париж
в окна бросаются юные нивы.
Ветер треплет золотые кудри полей, позабывших войну:
даже скелетам младенцев, зарытых в этом черноземе,
исполнилось ныне двенадцать лет.

Бельгия. Вокзальные часы показывают время с точностью до столетья.
Голубые содатики и голубые фасады.
За этой стеной - Брюссель.
На крестьянской телеге два метра огорода едут на рынок.

Улицы Парижа кажутся знакомыми с детства,
хотя их видишь впервые.
Триумфальная арка
стала на четвереньки под тяжестью истории.
Птицы на соборе Нотр-Дам словно крылатые барельефы.
Рулетка круглой площади Согласия -
там я поставил на белый ноль луны свою надежду.
Однажды, выйдя воскресным утром из Лувра,
я обнаружил, что лед - это вода, ставшая статуей.

Беззвучные весла рыбачьих баркасов.
У молюсков явственный привкус солнца.
Баскские селенья в берегах тумана.
Испанские фонари
дерутся на шпагах с темнотой.
Все это - только личина, условные вехи.
Мир же един,
несмотря на все свои разноликие формы.
То же одиночество, леденяящее кости,
и та же пролетарская закалка
у жаровен, на которых дымятся каштаны.





Перевод С. Гончаренко