Трагедии русского флота. поэма. часть1

                ПОЭМА.

          ТРАГЕДИИ РУССКОГО ФЛОТА
      
                Часть 1.

1.
Прекрасен вид с Малахова кургана.
Пленяет море изумрудною волной.
В саду красивом, с виду небольшом,
Там, где чугунная ограда,
Стоит библиотеки здание морской.
Гуляет публика нарядною толпой,
Неторопливо ходит средь каштанов.
И локон непослушный, томною рукой
Поправит дама – будто бы случайно,
Платочек выронит и незаметно,
Его поднимет офицерик молодой,
И поцелуями покрыв, на память,
Спрячет в карманчик потайной.
А дама та, лукаво вскинет бровь.
У мичмана совсем вскипает кровь.

2.
Был теплый день. Шел бархатный сезон.
И, безмятежной неге отдаваясь,
Ни кто не думал, что уж час пришел,
Что будут слезы, с милым расставаясь.
На рейде, как обычно корабли.
Сновали лодки, в яликах катались,
Что с Турцией объявлена война
Все знали. Планы флота обсуждали.
И ждали Императора Указ,
Который, так неспешно вез гонец.
И капитаны кораблей, приказ
Читали вслух и вслух же рассуждали,
И подчиненных в строгости держали.


3.
С тех пор прошло уж столько лет,
А, если вспомнить, было как вчера.
На рейде севастопольском суда.
Флот своей мощью город охранял.
Стояла пред иконами свеча.
Архиепископ всех благословлял
На мирные и ратные дела.
И никому он не ответил «Нет»,
И в сторону не отводил глаза.

4.
Луи Наполеон* всегда внимал,                Луи Наполеон -      Наполеон третий
Советам канцлера и верил он,
Что с Портою подпишет договор.
И англичанам Русь, как в горле кость,
О чем не раз сам Россель * говорил,                Россель – английский гос. Деятель.
Держа в руках свою златую трость.
Его, Диван турецкий не перебивал,
И сам Султан головкою кивал.
Он зол был за проигранный Синоп.

5.
Подписан был союзный договор.
И три флотилии в одну сплотив,
Фрегаты направлялись на войну.
Французы, турки, англичане,
Отбить Российский Крым мечтали.
Их легкий бриз на Севастополь гнал.
Наш Император Николай уж знал,
И, Сам державам объявил войну.
О чем в Крыму последними узнали.

6.
Шканцы* английских кораблей полны.                Шканцы – место на верхней палубе.
В бинокли Севастополь на ладони.               
Громада всех союзных кораблей,
Меняя бендевинд*, уходит прочь.                Бендевинд – курс парусного кора
Не высадить ей здесь свои войска.                бля, относительно ветра.
Ведь офицеры наши склонны,
С благословенья матерей,
Принять здесь смерть от вражьей длани
И голову сложить на поле брани.

7.
Английские фрегаты отошли,
Ни что, казалось, не несет беду.
И дамы, не стесняясь, на виду
Под руки брали офицеров.
Брандвахта*, чуть качалась на ветру                * - судно на рейде в гавани для наб
Российские знамёна раздувая,                людения за приближающимися
Шампанское, в ведерках и во льду…                кораблями.
«Ура!» - кричали – пили за победу,
Любовь и за прошедшую весну.

8.
Был легкий бриз и свежий ветерок
Тянул на легкие романы.
О…Граф Татищев! Был большой успех…
И его флирт все принимали дамы.
Он посадил на быстрый катерок
Одну из них и свез к себе домой.
Страсть захлестнула их – и уже дамой,
Брела она с понурой головой.

9.
Случилось то, чего она ждала,
Чего боялась, жаждала. И всё,
Что так недавно с ней произошло,
Всё было, как – то пошло и легко.
Теперь уж женщина, ну что ж, как есть,
В надежде на Татищевскую честь,
Любила, ненавидела его.
Ложась, подушку сильно сжала
И по щеке слеза сбежала.

10.
Но это все мирская суета.
Забудем про нее на время.
Решается Российская судьба
И впереди такое время,
Что медлить больше никому нельзя.
А что Татищев? Петербургский фат.
Кому из нас какое дело.
Он будет своей смерти рад,
В атаку пойдет первым смело.

11.
Светлейший князь, потомок всем известный,
Чей предок фаворитом был Петра,
Совет созвал – Корнилов и Нахимов,
Тоблебен*, инженер был от Христа.
Решали все – куда вести войска,
Что делать с рейдом – не пустить врага
Под стены Севастополя родного.
Что будет, если оборона
Не сдержит натиска такого.

12.
И за столом всё жаркие шли споры.
Князья и адмиралы обсуждали,
Что делать с рейдом, Севастопольским портом?
Корнилов предлагал неравный бой.
Он говорил: « Погибнуть за Россию,
Мечта морского офицера, …» - но
Светлейший князь его перебивает:
« Не надо делать из себя Мессию.
Погибнете…А дальше что?

13.
Кто будет Севастополь защищать?
Французы, Турки, Англичане
Нас провоцируют, чтоб бой нам дать.
Вы видели какие пароходы?
Нам «дажи» их на абортаж не взять.
А дальше что? Они войдут в наш порт.
Один лишь залп и даже похороны,
Попа не будет, что бы отпевать.
Тогда к чему вести весь этот разговор.

14.
Я предлагаю, может быть, бездушно
Свои же корабли нам затопить.
И их телами мы закроем рейд.
И город весь спасём от разрушенья.
А с берега мы примем ратный бой.
Пусть мало кто останется живой.
Какие ещё будут предложенья?
Приказ не терпит обсужденья.
И вообще, здесь слишком душно…»

15.
Семь кораблей пришлось определить
«Варна», «Флора», «Сизополь» и «Уриил»,
«Три Святителя», «Селистрия», «Сеоафаил».
Не помогло ни что, что б их отбить.
Осталось Бога лишь молить,
Прощения грехам своим просить.
И корабли пришлось благословить.
И слёзы шли, и как же им не быть.
Ни кто не будет вас за них корить.

16.
Весь день свозили с кораблей добро,
Которым все за годы обрастают,
Но лучше удалить одно ребро,
Что б жизнь спасти. Все это понимают,
Но тяжело. Но очень тяжело.
Свои суда, в своём порту топить.
На берегу все это обсуждают
И многие начальство проклинают.
И раненый с носилок просит пить.

17.
Но вот настал, тот самый грустный день,
Когда должны мы корабли топить.
День был чудесный. Море, как стекло.
И первым, вздрогнув, «Флору» повело.
И, будто всех нас проклиная,
Зловещим свистом воздух наполняя,
Ушел от нас Фрегат. И стихло всё, -
И, - ахнула толпа. Как в шоке был
Боцман, что стоял на доке.

18.
За ним «Селистрия» и «Уриил»,
Приняв беззвучно этот беспредел,
Легли на дно. И лишь обломки матч
Остались на воде. И громкий плач,
Всех, кто стоял на берегу,
Разнесся и унесся прочь.
Одна из дам сказала: «Не могу…»
И сев в пролетку, прямо на бегу
Велела гнать от сюда во всю мочь.

19.
Лишь «Три святителя» вели борьбу.
Вода отсеки залила давно,
Но он держался ровно на плаву,
Светлейшему на зло, не по добру.
И «Громоносец», что бы муки сократить
Дал залп из всех орудий по нему.
Фрегат из жизни уходить
Не торопился и всех благословить
Или проклясть стремился.

20.
И лишь к полудню в агонии страшной
Под стоны и плач многоликой толпы,
И в жизни и смерти – всегда он отважный,
Фрегат покорился наветам судьбы.
Синее море вздыхало с тоскою
И лишь любопытный, веселый дельфин –
Нырял и заигрывал, явно, с толпою,
На всем нашем рейде остался один.

21.
А море изумрудною волною,
Гнало на берег все остатки кораблей,
Обломки матч с занозистой щепою.
И через час уж чистою водою
Блистал весь рейд…
И только человеческой молвою
И летописца тщетною рукою
Вошли в историю события тех дней.