Ракита

Звали девушку просто - Ракита
Из селения гордых славян,
И она красотою открытой
Выделялась среди поселян.

Каждый день та девчонка бежала
На излучину чистой реки,
Где зеркальная гладь отражала
Стройный стан и глаза-васильки.

У текучей воды знойным летом
Находила прохладу, покой,
Там Ракита заветным секретом,
Как с подружкой, делилась с рекой:

"На Покров за богатого замуж
Отдают, был уже уговор.
Против воли отца мне - куда уж?
Только мил мне другой - Ратобор".

Под ветвями знакомой берёзы
До заката сидела она,
И горючие девичьи слёзы
Принимала речная волна.

Вдруг сердечко заныло, споткнулось,
На реке стало жутко одной.
Спохватилась она, встрепенулась,
Побежала в селенье, домой.

И с пригорка она увидала,
Как в кошмарном, болезненном сне:
Всё селенье пожаром пылало,
Исчезали жилища в огне.

На доверчивых русичей смерчем
Налетела нежданно беда.
То посланцы позора и смерти,
То кочевников лютых орда.

Всё сожгли, всех славян перебили,
Опозорили девок, старух,
Стариков и детей не щадили,
Только мёртвые были вокруг.

Но она своего Ратобора
Не нашла. Знать, израненный, он
Скручен был, не ушёл от позора,
И во вражеский угнан полон.

Будто выжгло селение мором,
Боги сжалились только над ней,
И пошла она за Ратобором
По следам половецких коней.

На восход шла упрямо Ракита,
Без дорог, без воды, без еды,
Ноги были о камни разбиты,
И песком заносило следы.

Вдруг упала, в глазах потемнело,
Задыхалась она, как в дыму.
Умирало измученно тело,
А душа всё стремилась к нему.

Есть легенда, проверить не трудно,
Если долго идти на восход,
То увидишь: в пустыне безлюдной
И поныне ракита растёт.

Говорят старики-аксакалы:
По прошествии тысячи лун
Из пустыни, где воют шакалы,
Вдруг примчится к раките скакун.

Гордый, лунным сияньем облитый,
Конь негромко, доверчиво ржёт,
Трётся шеей о ствол той ракиты
И копытом под деревом бьёт.

А когда солнце над горизонтом
Прогоняет ночной плумрак,
Мчится, стелется в диком намёте,
Исчезает в песках аргамак.