Беженцы

(В селении Марткоби, 22 км от Тбилиси)

Нас привезли издалека.
Кругом застыли горы;
Застыло, словно на века,
На наших лицах горе.
Там, за горами шла война,
Там мой отец сражался,
А здесь алела тишина
И тополь пробуждался.
Там источала трупный смрад
Кровавая пшеница,
А здесь томился виноград
И в нём жила жар-птица.
Нас привезли издалека.
На площади в ауле
Мы слезли все с грузовика
И потонули в гуле:
Бежал со всех сторон народ,
Таща с едой корзинки;
Набрав камней и солнца в рот,
Кричали нам грузинки.
Совали яблоки и мёд,
И молоко, и сливы;
Мы ели – и кругом народ
Глядел на нас, счастливый.
Нас было несколько семей,
Семей бойцов воздушных;
Мы оживали средь людей,
Открытых, простодушных.
И вот уж древние отцы
К нам стали подступаться:
Нас каждый звал к себе в жильцы,
Вернее – в домочадцы!
Молчала русская семья
Невинно и упрямо –
Два брата, бабушка и я,
И нам кивала мама,
Велел всем беженцам молчать
Шофёр, видавший виды:
«Хозяина не выбирать –
Другим не снесть обиды!
И вот уже всё жарче спор,
Как бы раскаты грома:
– Мой лучше сад! – «Мой лучше двор!» –
– Мой дом – нет лучше дома! –
Так спорили три старика
(Взялась откуда сила!);
Маро, жена фронтовика,
Их всё же помирила:
– Мой дом, хоть он и не богат,
Но утешает души;
Твой сад пусть дарит виноград,
А твой – пусть дарит груши! –
Мы поселились у Маро
В домишке с крышей на бок;
Чуть утро – у дверей ведро
Черешни или яблок.
– Кто их принёс? – «Спроси у птиц!
Быть может, скажут горы!» –
И осыпалось с наших лиц
Всё вековое горе.

30 июня 1976 г.
(10:30-15:11, на работе в НИИ
«Черметинформация»).
Москва.