Прогулка с соседской девочкой

Прогулка с соседской девочкой

Динька гулял с Олей, маленькой, соседской девочкой. Он шагал рядом с ней, слегка придерживаясь за ее коляску. Она была не против, периодически с любопытством поглядывала на него. Оля ничего не говорила, она еще не умела говорить, но внимательно слушала и… похоже, ей это нравилось. Динька тоже часто о ней вспоминал, бывало, занимается своими делами, увлеченно так, а потом, ни с того ни с чего вскочит, подбежит к окну выглянет, расплющив нос об стекло. Позовет, печально так, тоскующе: «Оля-а, О-о-ля» – мама улыбнется, потреплет жесткий ежик волос, наклонившись, тихо, ласково скажет на ушко:
- Эх ты, чудо мое… пойдем одеваться, выйдем на улицу, зайдем за Олей.
Динька весь подбирался, серьезно смотрел на маму слегка склоненной головой, словно вопрошал: «правда?». А потом, с ожиданием чуда, он готов был терпеть все муки ада (о котором конечно же еще не имел никакого представления) и даже - процесс одевания, хотя это являлось для него ни с чем не сравнимой пыткой, - ну сами подумайте кому понравиться изображать из себя капусту, тем более перезрелую, огромную, на которую одевают и одевают новые вещи, так что уже руки не сгибаются, а упадешь (перед Олей не удобно), встать не можешь. И Динька терпел, хоть и сопел, и вертелся и… стыдно признаться заплакал даже однажды, но об этом не говорят, ведь он же мужчина, тем более он смог быстро справиться с собой.
Уже вечером, гуляя с Олей, он все боялся отпустить коляску, вдруг повернется, а ее уже нет.
- Да-а, - говорил он, потом долго молчал, шел и смотрел то под ноги, то на небо. Поворачивался к девочке, задумчиво и забавно произносил, - Оля-а, - Динька делал паузу и добавлял, - Оля-а, Люна-а…
Мамы переглядывались и прятали улыбки, а Оленька смотрела слегка удивленно, но доверчиво. Потом поворачивалась по направлению руки, и… ничего не понимала, она еще не знала, что такое луна, но очень хотела узнать.  Дениска шел некоторое время молча, о чем-то думая, и неожиданно, со вздохом печально добавлял:
- Вот так… - Все повторялось заново, снова и снова… и не надо над этим смеяться… ибо это, хоть раз в жизни, было у каждого…