Память сердца и камни памяти

 Предисловие
   Недалеко от проходной заводоуправления ПО «Ростсельмаш» был в своё время (в ознаменование очередного события в судьбе СССР или завода) воздвигнут каменный памятник. Покрашен он был в чёрный цвет. Памятник представлял собой фигуру  раздетого по пояс широко расставившего ноги первостроителя завода, держащего в опущенных и так же широко расставленных руках кайло, всматривающегося в необъятный горизонт донской степи. Памятник в народе ласково прозвали «Федя».

   В связи с наметившимся расширением территории  «Ростсельмаша», руководство во главе с Ю.А. Песковым решило памятник сломать, как не подлежащее переносу строение, ибо уже к тому времени требовал далеко не косметического ремонта и восстановления, справедливости ради, в другом месте, ибо он показался мне и симпатичным и символичным.

Но кому-то он основательно мешал. Похоже, что в тот момент ещё теплилась у заводчан, переживающих за памятник, надежда на его сохранение, потому что именно тогда я получил задание от Лесного Ивана Николаевича, уже обратившего внимание на социально-философский  уклон моей душевной лиры, написать стихотворение по этому поводу. Он не ожидал, что я так быстро напишу. На следующий день после работы я занёс стихи в редакцию  газеты «Ростсельмашевец», где застал Ивана Николаевича. Однако он меня разочаровал сообщением о том, что решение о сносе памятника принято окончательно и обжалованию не подлежит.

   Лесной пытался убедить меня, что он попробует пробить  это стихотворение в других изданиях. А я тогда уже знал о тщетности его помыслов.

Для меня это событие – возможно, первое осознанное столкновение со старым, отживающим, но всё ещё очень мощным тёмным прошлым моей страны. Я почувствовал его стальное дыхание. Ощущение, мягко говоря, не приятное. В дальнейшем из этого стихотворения я выбрал несколько для меня тогда важных строк и вставил в стихотворение «Разговор с другом», посвящённое Петьке Горохову, которое, что называется, на ура было принято и напечатано. Но тем не менее именно эти строчки смотрятся в стихах самым органичным образом, являясь их стержнем и крепкими камнями в поэтическом  фундаменте.

   ПАМЯТЬ СЕРДЦА и КАМНИ ПАМЯТИ

Не я придумал прятать быль в курганы.
Природа нам подсказчик с давних пор.
А вот раскапывать, пожалуй, сам я стану
и докопаюсь до подошвы гор.

Стареют горы. Рушатся базальты.
Тесак природы мудр, но и строг.
Всмотрись душой и сердцем
в следов даль ты –
прочтёшь, что здесь и в будущем даст Бог.

Рукой творца цементоблочной эры
сооружен был образ трударя,
но не случайно образ был не белый,
а чёрный – рабству в нас благодаря.

Стоял он твёрдо, растопырив ноги,
такой, я верю, мог страну поднять.
Он в даль смотрел и взгляд влюблённо-строгий
я через годы всё хотел понять.

Мне не уйти от этого вопроса –
и я к нему свой шаг очередной:
как получилось, что покуда рос я –
хирел наш «Федя» там, у проходной?

С того ли, что по пояс он раздетый
с киркой в руках и в ливень проливной,
и в холод жгучий, и жарой нагретый
свой пост не покидал, как часовой?

Нет! Камни не в ответе за бездушье,
проникшее в сердца живых людей.
Но, как петля, грозящая бездушьем,
бездушие – опасно для камней!

В людских потоках долго жить утёсам,
когда очеловечит их рука.
ЧТО вкладывают в камни камнетёсы –
останется потомкам на века.

ЧТО нёс в себе он, в год его построя,
на Правду, коль наложено табу?
Быть может это памятник застою,
иль монумент молчащему рабу?

Первостроитель не ответит, даже
когда б на миг застыли все сердца,
и, рушась от ударов, он не скажет
хотя бы слог прощального словца.

Нам отвечать – живущим и потомкам
тех, души чьи спят в каменной тиши!
И каждый, ломку затевая громко,
охайный вывод делать не спеши!

Беда, когда и людям духом сильным –
изжить не просто едкий рабский дух,
страшнее всё-таки – душок могильный,
что есть у тех, кто сердцем к предкам, глух!

Кто позабыл о долге поколеньям,
взрастившим нас, по-своему любя,
кто ПАМЯТЬ Сердца предает забвенью –
тот прошлое предаст, как и себя!

Разрушить камни – экая  не хитрость,
и камни в нас летят уж столько лет.
Взглянуть бы в тех
кому ты стал не в милость –
а может, в них живой душонки нет?

Скупые рыцари замшелых кабинетов,
не зрите вы потупившихся глаз,
ибо и в вас живого глАза нету.
Вы – каменные гости среди нас!

А может
кто-то
камни
взял
для веса, 
чтоб
придавить 
живых,
людей с душой?
Но камни, что в запазухе балбеса –
спекутся в почках в камешек большой!

Фрагмент от «Феди» –  будящая память,
напомнит острой болью и  всерьёз.
Не то, что слогом – трехэтажно станет
описывать «геройствие» до слёз.

Мой друг,
мой Федя,
средь ЦЕМЕНТОБЛОКОВ,
надменно возвышающихся ввысь,
ты – часовой, поставленный вне сроков
у Времени, в котором ценят Мысль!

Поток событий смоет краску рабства. 
Ты светлый образ обратишь туда
где вкруг тебя кольцом любви и братства
распространится сотовость труда.

Потомок, помни: каменной породы
людской фундамент человечность спас.
И рушат камни памяти не годы,
а каменная безсердечность в нас!

             июль  1985 г.

                В ЛАД И МИР