Стихи Подпольного Человека

СТИХИ ПОДПОЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА
ОКТЯБРЬ 2009

1. ***
Я не дерзаю – к раю,
к юным златым эпохам:
мне и в аду неплохо.

Слёзы рассвет встречают,
смят бастион бумажный –
мне же в аду не страшно.

Светлая даль – чужая,
нам привычней – иное:
в этом аду – родное.
                22 сентября 2008, Москва
*
Жду за забором – лая,
жду от света – подвоха,
радость – в штыки встречаю,
день – провожаю вздохом…
Мне и в сору неплохо.
Мне и в углу неплохо.
Мне и в аду –
                неплохо.
                11 октября 2009, ночь


2. Отрывок

В моей одёже гнездится хворь.
В моей постели резвится зверь.
В моей груди копошится червь,
в мозгах моих марь.
В моей каморке клубится скорбь,
за коридорами – свет и ширь,
 - но заперта дверь.
                1 и 11 октября 2009

3. ***

Мне не нужны            заповеди блаженства,
заповеди           какого ни есть блаженства.
Не для меня -           трудное совершенство:
я-то всю жизнь просижу
на подоконнике в грязном тёплом подъезде…
Ваши стремленья мне слишком сложны –
                не лезьте!
                3 октября 2009



4. ***

Не веруй в Почву, в Кровь и в Род!
Любая родина – случайна,
и не содержит высшей тайны
среда, страна, эпоха, год.

Ты – только призрак средь теней,
таких же мрачных, разобщённых,
артерьями – не прикреплённых  -
незримыми – к душе твоей.

Капкан для страждущих умов,
с хандрою чёрною знакомых –
гипноз «отеческих гробов»,
пьянящий миф «родного дома».

Безмолвны предки под камнями,
к живущим – равнодушны зданья.
Язык? – Какими языками
преодолеть непониманье, -
когда отринет строгий род,
когда «свои» - не пустят в круг,
и непохожего – пожрёт
изгнанничества злой паук!
(«Вы что?! Я – свой!» - но не протянут рук…).

Не веруй слепо в Дом и Род
и не врастай во прах корнями!
Ты поступи наоборот:
шагни из узеньких ворот,
смешай границы меж мирами,
эпохами и языками,
людьми, зверями и богами;
начни соединять мостами
все души – и стена падёт
меж разобщёнными тенями,
что взяты в плен «родных» болот.
                Ночь с 4 на 5 октября 2009, 1-2:15 ночи, Москва


5. Подпольный человек

Кто долго проскучает в подземелье,
тот не захочет выходить на свет…
Углы знакомы в неуютной келье:
в них нет угроз, загадок нет…

Вестей наземных ветровая розга
подпольного – не подхлестнёт…
Он варит яды в гневных недрах мозга –
и сам, плюясь, до капли пьёт.

И в рубище рябого раздраженья
рядИтся пОутру, скривясь;
но за порог не сделает движенья:
там не своя – иная грязь!

Там не своё нестрашное топтанье, -
игра идёт совсем не та! –
Движенье, тайна, боль, соревнованье –
и пораженье… и тщета!

Всё будет тлен… К чему тогда усилья?
Уж лучше так – весь век в углу…

Линялые обтрёпанные крылья
касаются щелей в полу.
                5 октября 2009, 2:57 ночи, Москва

6. Антикредо Подпольного Человека

Мусульмане глядят на восток.
Христиане глядят в Палестину.
Иные глядят на идол.
Иные глядят внутрь себя.
Сребролюбцы глядят в кошелёк.
Сластолюбцы – на жирную спину.
И все глядят на небо…
Хоть изредка – но на небо…
 - А я никуда не гляжу, даже в угол перед собой!
Я всем мыслям о небе
                давно уже дал отбой.
Я не жду, не прошу…
Да уже не враждую…
И небесным потокам и струям
ни к чему колыхать
       мой нечистый и медленный мрак.
Будь всё ощупью, будь всё не так!...

Добровольно зарыться в подвал,
свет и воздух от сердца отрезав, –
                тоже подвиг
                и тоже – аскеза!
                7 октября 2009, ночь, Москва

7. Подпольный Человек разбирается со своим прошлым

Вот уж я сел у окна, и вот я сижу,
и на мне одёжа мёртвого человека.
Не расчистил я грязи, не сделался совестью века,
филигранно не вывязал
                будущих эр
                ажур.

Мои руки по локоть во прахе.
Латаю прорехи
в драной ткани минувшего, что расплылась по плечам.
Позади я не ставлю гранитные знаки и вехи, -
моё прошлое – мусор и хлам.

Моё прошлое сгинуло в свалках, на мир не пролив
золотого пьянящего мёда воспоминаний…
И на мне одеяние призрака; руки в пыли…
Что случится завтра – с владельцем таких одеяний?
                9 октября 2009, 2:52 – 3:04 ночи. Москва
 
8. Апология пораженчества (или Апология антикарьеризма)

Возле зеркального зданья,
там, где мерцают
                блестящие бизнес-планы,
выйди на улицу, стой в нелепом пикете:      

 - Каждый имеет право на пораженье!
Каждый имеет право на пораженье!
Каждый вправе хоть раз оступиться.
Каждый имеет право на медленный сон.

Пусть проигравший – не обречён съеденью.
Пусть оступившийся – больше не ждёт осмеянья.   
Человеку свойственно… Не ошибаются только
квадратные роботы с чёрствой таблицей в груди.   
                *
… Что же, вы правы, блестящие бизнес-люди!
Я так лелею чужое несовершенство
лишь оттого, что сам
                поражения жду впереди. 

Как вы наивны, гордые бизнес-люди!
Блеск торжества – не лучше, чем пораженье.
Знамо, и то, и другое пожрёт забвенье…
Знамо, исход один…
                11 октября 2009, 2:15 – 2:50 ночи. Москва

 
9. ***

Ни на что не претендую,
ничего не ожидаю;
из подполья – не рискую,
похвале – не доверяю…   

И на костяных ногах
в доме –
                мой гуляет страх.
(Без него  - в квартире пусто…)
Угол плесневый любя,
чёрные сырые чувства
я ращу внутри себя.
Я истратил все таланты,
все великие таланты,
чтоб загнать себя в подвал,
сам себе подать баланды
вместо мёда синих скал.
Как бы вновь отстроить лиру,
чтобы солнцу в ней гореть?
Мне темно, мертвО и сыро
в безнадёжном октябре!
К небесам я шлю свой крик
из-за ветхого забора, -
только сам давно привык
без огня и без простора…
Сам укрыл в грязи лицо,
поражён хмельным недугом…

Как же мне прорвать кольцо,
воспарить над чёрным кругом?
                11 октября 2009, 3-4 часа ночи. Москва.