80. лытдыбр

Под масками пошлости и цинизма скрываешься – верный признак, что там, внутри, за закрытой дверью, сердце розово-карамельное. Ждёшь принца или иного чуда, что кто-то выведет за границы, протянет руку, проведёт по обломкам лестниц прочь из вымышленного музея покинувших лиц, покажет тебе на небо – смотри, там солнце, там птицы реют, там самолеты в другие страны, тысячи тысяч жизней, а что ты знаешь кроме своей нирваны, впрочем, недостижимой? И ты избежишь всех шуток своих, ужимок, театров и маскарадов, подумаешь, как ты рада, что кроме тобой придуманных рамок есть другие реалии.

ОК, теперь к черту образность, я тоже бываю уставшей, озлобленной, копаюсь в событиях детства, ищу причины и следствия и вижу, что вся я собрана из кусочков неверных действий, убогих мыслей, желаний своих капризных: всего, чего не имела прежде разом заполучить, всё, чего недодали, зову своим наказанием, законом кармы (а между прочим кораблики в поисках гаваней против морских стихий меж собой абсолютно равны).

Я всё понимаю, но всё же играю роли, ведь это мой мир, а ты на него смотри, но не бойся. Просто я без него умираю от скуки и если совсем прикрою эти истории, что мне останется? Только тянуть к тебе руки, но не касаться. Нравится, нравится, даже почти люблю (в большем боюсь признаться, ты и так с повадками иностранца, исчезаешь на одной из подземных станций, с меня тут же спадает улыбка, остается легкая виноватца и испуг – под маской – на пол-лица).

Что мне придумать, чтобы не убиваться, чтобы совсем забыться, вернуться в свои шестнадцать, где мне никто не нужен и я никому не нужна, где вкус портвейна и музыка у костра, где для меня повсюду, всегда весна, предрассветная белизна и ещё не застряла в горле обманчивая блесна?