Моя Кубань-станица Кисляковская. гл3. Пришествие л

   Пришествие людей


,.Итак пришествие людей
Идёт в долину речки Еи,
Идёт пришествие людей
В простор не паханых степей.

И сотни казаков умелых
Конкретно принялись за дело
С истинно казацким рвением
Сооружали поселения.

Речка Ея разделена по братски
На десять куреней казацких
И куреням на Ее честно
Жребием указано их место.
 
В раскладах куреней имеется такой:
Кущёвский, Кисляковский, Крыловской -
Как поселились рядом эти курени,
Так и живут соседями и в наши дни.

Они по разному здесь начинали жить и всё же,
Не смотря на  всё очень похоже.

Они пришли сюда в одно и то же время
И в целину лопаты и плуги вонзили,
И бросили одновремЕнно в почву семя,
ОдновремЕнно первые валки травы скосили.

Почти одновременно сняли первый урожай,
Намолотили первыми кубанского зерна
Одновременно и первыми на весь кубанский край,
Смололи зёрна и испекли Кубанские Хлеба.

Какой же это подвиг был, какая трудная работа,
Какой энтузиазм, какая жизнетворная мечта
И сколько пролилось казацкого на эти земли пота,
Чтоб обустроиться и начать жизнь здесь с чистого листа.

Чтоб с этими местами через труд свой породниться,
Родные пепелища наслоить на них,
Кто имел по жизни мозоли,и  кто умел трудиться,
Тот не осудит пафоса стихов моих.

Все курени похожую судьбу имели
И в ратном и в хлеборобном деле,
И всё что будем говорить мы об одних,
Могли бы мы сказать и обо всех других.


Кисляковцы спали в курене-шатре но не спал дозор,
Он досматривал и охранял табун свой  и свой новый двор,
КазакИ хранить своё добро умели
И навыки надёжные в таких дела имели.

А их друзья – охотничьи и сторожевые псы
Надёжными помощниками были
И рыскали вокруг; держали по ветру носы,
Рычали, гавкали и в ответ на волчий вой по волчьи выли.
 
По Кубани появились разномастные ватаги,
Сподобные переселенцев и возы их грабить
И хоть Черноморцы им давали по зубам,
Но шайки грабили переселенцев и возы то тут, то там.--


Вот просветился новый день из за низких облаков,
И появились куховары  первыми  из дремлющих ещё шатров
И растопили на очагах своих кострИща
Чтоб разогреть оставленную на завтрак пищу.

А вот и заспанные казАки стали появляться
И  все к реке бежали, чтобы в ледяной воде ополоскаться
Черноморцы люди закалённые, здоровые, приученные к холоду
И в прорубях и полыньях ополаскивались смолоду.

Это был как ритуал казачий, чтоб в реке зимой умыться,
Холодно конечно, но казаку ли из за такой дрибницы плакать
И потом казак не мог, просто не в состоянии был простудиться,
Хотя, конечно, мог дрожать и замерзать словно собака.
   
Позавтракали кулешом любимым и наваристой ухой,
Передохнули, чтоб завязалось сало, покурили трубки,
Распаковали вьюки ,вооружились кто топором, а кто пилой;
А каждый из казаков был мастером, как говорится,на все руки
 
КазАки инструмент в руках, как оружье боевое чуют,
Но в работе не свирепы,  а смешливы у них лики;
Топорами они, как саблями или секирами фехтуют,
Лопаты в землю всаживают, словно в турка пики.

И завертелось, закрутилось - раздались по рощам голоса;
Запели пилы и деревья первые упали,
И зазвенели топоры, которыми деревьям ветви обрубали,
И под железом гибла, доселе не рушимая краса.

И мЕрными шнурами казацкие геОметры и землемеры,
Пока ещё по запорожскому примеру,
Находили на выбранных местах углы построек -
Для Куреня, на сотни куренных казацких «коек».

На кубанских чернозёмах сосны не росли,
Здесь не было, почти что хвойных, строевых лесов;
Поэтому казАки ставили турлучные дома и курени
Из акациевых, в основном, стволов.

   
В рощах старые акации казакИ валили,
Распиливали стволы на нужные размеры для столбов;
В столбах для поперечин отверстия долОтами долбили,
Вставляли поперечины и вкапывали в землю, как основы.

Вставляли на места, оконные или дверные лутки;
Сшивали, сверху, опорные столбы дебелыми стволами,
Перекрывали  сволокАми,   стропила ставили  и на третьи сутки
Скелет всего строения  возвышался перед вами.

Потолки и стены обвязывали фашинами из камыша,
И крыли крыши тем же камышом,
Оставалось всё обмазать глиной и побелить и дом  готов,
Живи и радуйся казацкая душа.

Вот так за месяц целенаправленных трудов,
В феврале и марте, в холода, казацким натиском и силой,
Курень с постройками вокруг, как в сечи на Запорожье, был готов;
Осталось лишь дождаться тёплых дней и всё обмазать глиной.


Конечно надо понимать, что казак с пилой в руках, топором, лопатой;
Учитывая казацкий вольный дух и что одинаковых казАков нет;
Работал разные работы не по рабски, тихой сапой,
А весело и шумно - такой уж у казАков был менталитет.

Молодой казак на гульках, на работе, на войне;
Хотя ещё не досконально знает дело,
Но вертится, как говориться, на одной ноге,
Старается, чтобы всё в его руках  горело.

Казак постарше - шумлив и говорлив всё так же,
Но на нём уже отметилась печать ума,  печать забот;
Но иногда и он бывает беззаботнее молодого даже
И ему, как и молодому не ложи, как говорится, пальца в рот.

А пожилой казак, так это кладезь мудрости и знаний,
Молодой стервозностью его, конечно не проймёш:
Он может гвозди в дуб забить словами,
Он может взглядом запорожским ввергнуть в дрожь.
   
В курене свобода, демократия, но при всём при том,
Каждый в нём по своему по жизни утверждается,
В курене, конечно точно знают, кто есть кто,
Но повседневной жизнью статус каждого казака уточняется.

Дух соперничества и состязательности в куренях всегда был жив,
Ведь казАки не слюнтяи, а настоящие мужчины,
Но в разборках между собою и не думали хватать ножи
И в казачьих куренях вовеки не воняло дедовщиной.
   
И так работали казаки с песнями и заковыристыми шутками,
И каждый по уму, и мастерству брал на себя работу -
Кто строил курени и хаты, кто сортиры, и собачьи будки
Кто куховарил, кто ковал, кто шорничал, кто рыбачил, а кто вёл охоту.

   
Итак каркасы хат, и куреня уже готовы у берега  реки,
Казаки докрывают крыши камышом под корешок
И казак на крыше, глядя в степь из под руки,
Вдруг крикнул: «Э! Вон к нам обоз кажись идёт»…

«Эй там, на крыше, камышовый щур! Ты что плетёш заплёт?
Или зыришь по сторонам из-за своих усов?
Если кто то там идёт к нам, то некуда не денется, придёт.
А сколько там ты насчитал возов»?

«Возов за двадцать будет. Запряжены, кажись волами…
Далеко обоз ещё,  да ещё и пасмурно в степи,
Но движутся они по направленью к нам…
Надо Копиносу об обозе донести».

КазАки доложили сотнику, тот на вышку влез,
Подзорную трубу наставил и застыл словно немой вопрос
И долго наблюдал почти из под небес:
Что же это там в степи туманной едет за обоз?...

«Да!  Это дрУзи наш обоз… Точно наш обоз  ей-ей…
Откуда он сподобился тут появиться?
Но впереди среди других казАков куренной наш Рева Моисей –
Его посадка на коне и конь его, и бурка, и капелюх, и ноговицы.

Обоз из арб нагруженных добряче и возов,
Идет к нам с запада, там Ейск, и стало быть оттуда,
В упряжках гужевые лошади и десятка два волов,
Народа что-то маловато в отличии от груза.

Сотник с вышки слез с тремя казаками сел на коней
И они галопом ускакали в степь поспешно,
Чтоб встретить там своих людей
И куренному об успехах доложить конечно.
   
А вскоре с лаем в степь собаки убежали,
Они учуяли там скрип возов и разговор людей,
КазакИ оставили работу, оделись  и с любопытством ждали,
Чего там привезёт им на обозе атаман их Рева Моисей .

И говорили и шутили – казак во всём любил потеху,
В толпе всегда отыщется остряк, забодай комар его,
Который возбудит смешное просто так вот, вдруг, из ничего,
А толпа взорвётся неудержимым громким смехом.

Но вот, давайте  скажем, что на околице, уже двора,
Был встречен Рева Моисей - атаман казаков куренной,
Привёзший в двадцать пять возов обоз с собой,
Казаки в верх бросали шапки и кричали громкое ура.

Он соскочил с коня на воз, и всех приветствовал поднятием  руки
Орали перед ним заздравицы  и шаленели  казакИ
И атаман сказал своё приветственное, жизнеутверждающее слово,
Кисляковским казакам на месте поселенья новом.


«ТоварышИ! Тут место наше, тут воткнём мы в землю мечь,
Тут наш курень последний и последняя тут наша сечь,
Пусть будет наша жизнь тут, как полная неиссякаемая чаша:
Вы посмотрите!... Сколько здесь земли в округе!... И земля вся эта наша.

Земля эта подарена нам государыней навечно:
Так будем же её от всех невер, что есть на свете боронить!
И больше нашей жизни, как нашу веру православную беречь!
Как наше товарыство, как бога нашего небесного любить»!...

КазакИ ура кричали,флаги куренные появились
И радовались все, даже собаки прыгали в восторге и резвились
И все казаки, даже усачи седые прослезились,
Все истово и искренне и очень набожно крестились.

«А ну ка товарашИ!» Продолжил атаман: « Раскройте первый воз!
А ну-ка догадайтесь, что там за товар?
Я там три колокола,  для куренной церкви привез -
Это Захария Чепеги куреню родному дар.

А ну ка товарыши! Да раскройте третий воз!
Что в изумлении округлили гляделки?
Да да - это я вам бочки полные привёз –
Дар окружной старшИны – бочки полные горелки».

Казацкому восторгу,  просто, не было предела,
Дары были божественны и несказАнно хороши -
Горелка, как бальзам для грешного, земного тела;
Колокола – для сердца проавославного и для богу подданной души.

 
А под казанАми уже яркие костры горели
И вертела вертели с тушами козуль и кабанов
И мяса жирные куски по казанАм кипели
И уха варилась, для желающих, из щук и сазанов.

Казаки пили из баклаги, пустив её по кругу
Перекусили быстро что под рукой нашлось
И подзадоривая и помогая весело друг другу,
Принялись сноровисто и быстро разгружать обоз.

Рева Моисей и сотник Мокий Копинос
Ускакали в степи не теряя время даром.
А казАки разгружая за арбой арбу, за возом воз
Радовались разнообразию и обилию товара.

Здесь было семь плугов и множество ухватистых лопат,
Бороны, мотыги, вилы, грабли тяпки.
Всё, что нужно, чтобы целину пахать или копать,
ФормирУя первые в степи поля и грядки.

Здесь был столярный, плотницкий, слесарный инструмент
И всё подобрано с умом для нынешнего дня и впрок
И был опять же от Захария Чепеги ещё один презент -
Токарный многопрофильный станок.

Борошно и крупа само собой, а также патоки бочёнки,
ТЮки хмеля для дрожжей, для кваса и хлебов,
А также аппараты для приготовления горелки (самогонки)
С наборами для этого лоханей и жбанов.

И что особенно казАков удивило:
Вязанки саженцев плодово ягодных дерев,
Забота Моисея Ревы казакОв аж прослезила
За сердце и за фибры душ задев.

И много было всяких  дивных клубней, семян и корешков,
Загадочных, почти что не известных на Руси названий,
С заморских и заокеанских островов и материков,
Специально посланных императрицей на Кубань для испытаний.

От обилия товаров разбегались у казакОв глаза.
Трудно перечесть всё то, что было на возах
В бочёнках, в связках, насыпом ,в тюках, в мешках
И даже три засмоленных добротных каюка.

Объяснение всему было в одном:
Екатерина помогала в первые года переселенцам,
Чтоб переселенцы обзавелись своим двором своим колом
И необходимо было лишь воспользоваться моментом.

К тому ж по речке Ея курени на землю  первыми пришли,
Большинство других укуренялись много позже,
Поэтому воспользовавшись гужОм своим и кошевым,
Кисляковцы подсекли момент удачливее всех, похоже…

Ещё к тому же первые товары были дЁшевы и раздавались даром
Или раздавались под долгосрочную казачью ссуду
И ко всему - курень Чепеги–Ревы «сёк удачно за базаром»
И вёз в курень плуги, колокола, сосновую доску, посуду.

Грёб всё что попадалось пользуясь моментом,
Без лишней помпы, нышпоря по складам напористо и тихо,
К тому ж и не было пока что настоящих конкурентов,
Да и на складах приморских еще была неразбериха.

Товары все разгружены, уложены, защищены
Всё приготовлено и казакИ готовы пировать,
Вот только есть приказ у куховаренного старшины,
Атамана Моисея Реву и сотника Мокия Копиноса ждать.


Наконец-то Моисей и  Мокий  возвратилися в курень,
Усталые, но весёлые и опрокинуть чарочку не прочь,
Клонился к сумракам вечерним день,
А следовательно и к началу пира на всю ночь.

К романтическому ужину  в курене-шатре и при свечах.
Полулёжа за парусиновыми пока столами,
И не было недостатка к атаману в благодарственных словах
За то, что он не заявился в Кисляковку с голыми руками.

Атаман поблагодарил казаков за оказанную честь
И сказал, что вновь с обозом собрался   уезжать:
Надо, пользуясь моментом, завозить что есть
И нечего, как говорят, погоды с моря ждать.

Он распорядился, навалить обоз  кулями камыша,
Камыш незаменимый материал для крыши,
Крыша под камышом и видом больно хроша,
И не заведутся в ней, как в аржаной соломе, мыши

"Камыш повсюду на Кубане нарасхват
И как появится возможность наказываю - камыш косить!
Его везде и без натуги, и  всегда можно продать
И нужные товары для себя потом купить.
   
Вы молодцы,  не знаю как сказать и вам большая честь,
Другие курени, что проезжал я по сравненью с вами так ничто,
Но надо строить, строить, пока что время еть,
Вместительные хаты, складЫ ещё, ещё, ещё .

И обязательно посадите все деревья и кусты,
Все семена, все луковицы,  бульбу, корешки для пробы,
Пусть будут в Кисляковке фрукты, ягоды,овощи, цветы
И разновидные поля в степи и у речек огороды."

КазАки слушали  атамана и одобрительно кивали,
И восторженно кричали в отдельные моменты,
Ели мясо и горелку пили и ухой холодной запивали,
И опробывали новые, из обоза, для музЫки инструменты.