Флорентийская чародейка

Флоренции было три сотни лет – кругом колосились ленты, кружкой лоточницы мерили сладкую кукурузу. Я не люблю Флоренцию – вылей ее из вен ты, выросли мы для ее ткачей, как из детской блузы. Так подумала Беатриче и  ушла на рассвете, выбралась за городские стены и крестик нарисовала, предполагая, что все мы будем совсем как дети – нужно осваивать азбуку, всё начинать сначала. Вот идет начальник бригады строителей, тайно кусты корчуя, пряча под ними монеты Проперция или язык павлина, нет, ничего подобного вытащить не хочу я, ошую и одесную книжна и триедина в молитвословии праздном иллюстративного материала вот идет Франческа да Римини, к имени не взывая, скоро они столкнутся, что ты здесь потеряла, одна из них – искажение, другая почти живая. Как же вы здесь только сына заживо, нет, почему не съели руку свою, что вводит во искушение ежечасно. Я не люблю Флоренцию – здесь каждый день метели, я ко всему терпима и безучастна. Вот идут читатели, смотрят в глаза друг другу – в тот день не читали мы больше и читать не хотим. Беатриче равняется выжимкам или любви к испугу, только варвары носят коромысла, гуси идут на Рим. Вот она здесь спотыкается, падает у колодца, смотрит в свое отражение и убегает вспять. Можно совсем без имени – столько с собой бороться и не заметить ангела, что не пришел опять. Он встречает ее у стен городских, протягивает чернила и лист лилейный, не потому что нет настоящих тем, а потому что, звезда морей, она его не любила, каждый окажется кем-то, но только совсем не тем.