Индийский слон

Семья моих хороших знакомых лет 10 назад стала кришнаитами.
Добавился у них с тех пор ребёнок: трое стало детей.

Старший сын взрослый – 20 лет, живёт уже отдельно в соседнем городе.
Донбасс это один большой город с населением 7 миллионов – редко, расстояние между городами больше 10 километров.

Стало известно, что сын женится и у него совсем скоро должен появиться свой ребенок.
Обе эти новости поступили одновременно. На свадьбу нас не звали – и ладно.

Забыли мы как-то про них. Живём своей жизнью.
Дети перезваниваются, а мы видимся редко.
У кришнаитов своя жизнь очень насыщена, распорядок дня жёсткий – мантры, совместные молитвы, выходные в общине.
У нас свои мантры, свои молитвы, свои дела в выходные.

Недавно пообщались.
Внучка у них родилась.
Но молодые вместе не живут.
Невестка говорит, что Стас (это сына знакомых так зовут) её не любит и жить она с ним не хочет.
Живёт невестка с мамой и дочкой в третьем городе Донбасса, и никуда не хочет переезжать, хотя москвичу от дома до работы дальше, чем мне из Донецка до Мариуполя. В Москве, правда, метро есть.
Может, и у нас метро могло быть как в немецком угольном районе Рур, но нас ни городом, ни Руром не считают.

Стас говорит, что кришнаиты по любви не женятся, что любовь воспитывается в ходе совместной жизни и к истечению жизни земной вырастает до высшей вечной любви, которая в ином мире потом существует.
Но жить с женой и дочкой Стас хочет, зовёт их к себе – он работает и снимает квартирку.

Свекровь подозревает, что дочка не Стаса, и поэтому невестка так себя ведёт.

Лично я думаю, что девушка сама не любит Стаса – семьи у них примерно одинакового достатка.
Не хочет девушка жить со Стасом – вот и выдумывает.
С другой стороны, разве можно нашей девушке говорить: я тебя сейчас не люблю, но жить с тобой хочу. Буду, мол, с тобой выращивать любовь. К концу жизни выращу. Ни при каких событиях, предшествующих такому заявлению, говорить такое нашим девушкам нельзя. Лучше уж врать, что любишь. Выращивай что хочешь, но про любовь говорить с ней надо обязательно. Я вот, например, заметил: если слово любовь есть в моём стихе, сразу три рецензии. Если нет этого слова, что ни пиши, как ни изгаляйся – от силы одна рецензия, а то и нет вообще.

С третьей стороны, это их личное дело – разберутся без меня.

Но думаю я, и давно уже думаю, вот о чём.
В индийской культуре именно так, как Стас говорит.
В иудейской традиции, кстати, тоже.

Женятся не по любви. Молодожёны часто видят друг друга впервые на свадьбе. Любовь выращивают потом.
И ничего – существует Индия и индийский народ тысячи лет, размножается, создаёт великие культурные памятники, транснациональные корпорации.

Но мы так не можем. Мы – это…
Русские нас называть буду для целей данной заметки.

Русские так не могут, как индийцы.
У нас сначала любовь. Потом всё остальное вплоть до высшей вечной любви.

Оказывается, что современные русские кришнаиты нашу любовь называют химическим процессом.

Это тоже уже было.

Как только ни обзывали нашу русскую любовь: плотской любовью, слепой страстью и так далее.
Чем попало дразнили нашу русскую любовь.

А вот у них, якобы, где-то там есть настоящая любовь не плотская, не слепая – великая и вечная.

А может быть в этом всё и дело?

Есть в нашем организме специальный ген, который вызывает эту нашу русскую любовь.

Известно же, что генотипы народов отличаются.
И ничего удивительного нет в том, что на соседней улице живёт с русской женщиной индус.

Мало ли какая у него генетическая аномалия – приехал, влюбился в русскую, женился.

Мутант.