Поэтические чтения в Политехническом 18 11 2099

Вечер в Политехническом (18.11.2009)
Ну, вот, я и добралась, наконец-то, до отчета о вечере в Политехническом музее! С самого начала хотелось приехать и сразу же сесть писать, чтобы излить на бумагу (то есть на монитор) свежие чувства, незамутненные эмоции, первые и самые яркие впечатления. Но несколько дней подряд мешалось что-то: то работа, то ребенок, то родные. Просто сесть за компьютер и писать не удавалось. А сегодня утром я поняла, что это было не зря. Потому что неожиданно поняла, что теперь я точно знаю не только то, что я могу написать, но и то, посему. И восприятие, и отношение ко всему происходившему, и мои личные выводы из этого мероприятия, до этого бродившие  в голове неуловимыми стадами мыслей, выкристаллизовались в совершенно четкие формы. А как только это произошло, сразу же и время нашлось… Не знаете, почему? Я догадываюсь.
Начать, пожалуй, стоит с того, что ехать мне не хотелось. Во-первых, накануне один из старых  знакомых по Стихире весьма убедительно убедил в том, что не стоит, с подробным указанием, почему именно (и если бы все было в  точности так, как он говорил, то и не стоило бы, пожалуй), а во-вторых, «личные причины», как говорится. При чем к самой поэзии отношение имеющие весьма косвенное, но убивающие всякое желание не только читать, но и слушать и воспринимать стихи. И все же поехала, сказав себе, что о несделанном всегда почему-то сильнее сожалеется, чем о сделанном. На том и порешила, заставляя себя выйти под дождь. Уже на подъезде к Политеху настроение против всякой воли поползло вверх – по пути попадались знакомые и не очень поэты, а некоторые даже что-то читали еще по дороге. Я в очередной раз поняла, что такой атмосферы мне очень не хватает в жизни. Войдя внутрь, я поняла,  что это было только началом…Да, я, наверное, романтическая идиотка (и знаю тех, кто скажет, что это так и есть), но атмосфера некоторых мест, что называется, «уносит». Если начинаешь чувствовать само время, кожей ощущать то, что было здесь когда-то, и понимать, что мы все, стоящие здесь сейчас – продолжатели того самого Серебряного века, о котором сами так много говорим, и для своих современников мы должны стать теми же, кем были они, и долг у нас – тот же, начинаешь ощущать себя совсем иначе. Все-таки, это несколько не то же самое, что литературные чтения в кафе. Это другое. Правда, я не могу сказать, хуже это или  лучше, просто имеет иную цель и рассчитано на другой настрой участников (или на несколько других участников). На мой взгляд, хорошо и то, и другое, но по-своему. Иногда нужна вот такая вот атмосфера Политеха, которая напомнит тебе о 1918 и 19 годах, о Северянине, Есенине и Маяковском, напомнит о 60-х, и о том, что вы (мы) сейчас – третья волна поэтов, стоящих на этой сцене, и что мы – поэты, а не просто так пришли стихи почитать. Что это не только приятно, но еще и ответственно. Иногда нужно просто посидеть и почитать стихи в приятной компании, за бокалом чего-то горячего или горячительного. И здорово, что теперь есть и то, и другое.
Способствовало настрою на высокий лад и то, что открывали вечер своими стихами такие поэты, как Константин Кедров, Михаил Бузник и другие известные и уже признанные самым строгим судьей – временем – поэты.  Однако сказать, что те, кто читали после них, менее поэты, у меня бы не повернулся язык. Кто-то был лучше, кто-то хуже, кто-то не поэт, а, скорее, просто в рифму слова складывает (и такое, на мой взгляд, было), но главное их отличие все-таки не в  том, что они «менее поэты». Просто, пока еще, они менее известные поэты. Вообще, меня все время коробил некий эффект соревновательности второго отделения. Того самого, ради которого, в сущности, наверное, все это и затевается. Пятнадцать поэтов выходят по очереди на сцену, читают стихи, их оценивает жюри и зал. Это все хорошо. Плохо только то, что в зале,  да и отчасти в рядах самих авторов это воспринимается как некое соревнование между ними. Как спорт, что ли… Но не может быть это спортом! Каждый читает то, к чему сейчас  у него лежит душа.  Не конкурса ради, все-таки, поэтому и  предложила коллегам по перу перестать что-то пытаться доказать друг другу, и просто слушать и высказывать мнения. Поэтому я не могу понять слова Асмодеуса (Саши) в отчете о первых чтениях в Политехе о том, что, мол, возьми автор другие стихи, и была бы она на первом месте. Не могла она взять другие! Взяла то, к чему душа лежит, они же все – ее, все ей близки, так или иначе. А если видеть в этом конкурс, спорт – там просто Поэзии не останется…
А она была. Может, не у всех, может быть, не везде, может быть и разная (потому что по-разному ее видят разные люди), но была. Не получивший высоких баллов первый выступавший поэт, Сергей Грибовский, для меня лично был одним из лучших уже потому, что его стихи задевали за живое. Вызывали эмоции и даже почти пробили до слез. И в такие моменты о технике стихосложения, использованной автором, как-то не думается. Потому что для меня было, есть и будет главным в поэзии умение задеть за живое. Все остальное – второстепенно. Хотя, знаю, многие не согласятся. Поэтому стихи Сергея – поэзия. Хотя оценили их не высоко за то, что в них нет «второго смысла» (или как-то так назвали это члены жюри), есть только то, что сказано прямо.
Большинство выступавших за ним не оставили столь яркого эмоционального следа.  Технически было много хорошего, цепляющего за душу – нет. Пока не вышел на сцену Чермен Дудаев. Я , опять же, не возьмусь говорить о том, какие у него стихи по качеству (не думается мне об этом, когда хочется со-переживать герою, со-чувствовать и желать, чтобы у него все было хорошо! И не важно, лир.герой это или персонификация автора). Но реакция зала была красноречивее оценок (надо сказать, не низких – Чермен в итоге занял 3-е место). У Чермена и стихотворение было ярким и эмоциональным, и манера  читать восхитительна! И сколько бы ни говорили, что в стихах прежде всего надо оценивать поэзию, я считаю, что это верно лишь по отношению к написанному слову. Когда же автор выходит со своими произведениями на сцену, то, как он читает, неизменно будет значимо и не может не быть значимо. Чтение стихов – некий разговор с залом, и с каждым слушателем одновременно, и то, как ты ведешь этот разговор, не менее, чем само сказанное, влияет на его исход. В этот момент автор становится своего рода политиком, который ведет переговоры с «иноземной державой» - читателем, и его задача – так подать свою «державу», свой внутренний мир, выраженный в словах, чтобы читатель захотел попасть «в гости» еще раз. Вот у этого автора получилось. Еще очень хорошо это получилось у Галины Рымбу. И сами стихи, и манера их читать очень острые и цепляющие, заставляющие сопереживать  и напряженно ждать, чем же все это закончится.
В перерыве между двумя отделениями конкурсного чтения был свободный микрофон. Был он как-то странно – в фойе, а не на сцене, был мало(всего двадцать минут) и был сумбурно. Авторы, которых вытаскивали по жеребьевке, на подготовку имели всего пару минут, как раз пока выступает предыдущий, из-за чего читали явно хуже, чем могли бы, и не всегда успевали сориентироваться с выбором текстов. Хорошо в этом было то, что свободный микрофон не отнесли в самый конец мероприятия, и на него все-таки попало большинство присутствующих.

Но это хорошее. А плохое тоже было, и было не так мало, как хотелось бы. Начать с того, что было всё не совсем так, как обещали. Или даже совсем не так.. При том что было оно не плохо, плохо что оно не было так, как было заявлено. Люди шли на что-то определенное, ждали этого, поэтому разочарование несоответствием неминуемо.  Вот тот же самый свободный микрофон. Что между отделениями конкурсантов – да, хорошо, было больше тех, кто попал на него. А вот то, что в фойе, в крике, шуме, суете и суматохе – ужасно плохо. Все были убеждены, что свободный микрофон будет так же на сцене. На сцене, по крайней мере, не стояло бы этого гвалта, не было бы ходьбы на фоне и постоянного шума. Опять же, авторам бы надо все-таки чуть более заранее, чем за две минуты, знать о своем выходе и успевать подготовиться. Хотя бы на 3-5 авторов вперед делать жеребьевку, иначе нормально читать смогут единицы, даже из тех, кто читает в принципе неплохо.
Так же плохо и то, что времени на открытый микрофон было отведено слишком мало. Каких-то двадцать-двадцать пять минут, всего лишь несколько авторов.  Большинство ( а  не меньшинство, как это обычно все же бывает) прочитать не успели, да и не хотели многие читать в таких условиях. Все-таки хотелось бы, чтобы в следующий раз была возможность читать стихи со сцены. Вот так, именно между двумя отделениями  конкурсантов, но сделать этот перерыв хотя бы в час длинной.  Для тех же, кто не хочет читать свои стихи и пришел просто послушать известных поэтов и конкурсантов, часа как раз хватит на то, чтобы отдохнуть и выпить кофе, чаю или чего-нибудь немного горячительного.
А вот после основной части, пожалуй, действительно делать открытый микрофон не стоит, многие не дождутся и уйдут.
Еще один несколько негативный момент – сами мы. То есть поэты, которые сидели в зале. Нет, не в плане поэзии , авторы (по крайней мере те, кого я хоть немного знаю и читала или слышала) они хорошие, а  вот в плане поведения очень хотелось пожелать быть слегка посдержаннее. Понятно, что живое слово рвется – у самой рвалось иногда! – но не стоит забывать о том, что рвется оно не только у тебя, и оставаться в рамках уважения к другим, у кого рвется так же.

И тогда следующий раз будет лучше предыдущего. Как и должно быть!

P.S. И все равно, как водится, “не то, не так и слишком мало», но мысли слишком быстры для рук.