Louis-Philippe

Меркатором из Реймса в Сен-Дени
Гарцует сын помазанный Капета.
Не золотом украшена карета,
Но векселем, акцизом, альпари.

Торгаш на троне Генриха Бурбона
Не слышит уж католиков и месс.
В финансах и кредитах интерес
Седого государя-скопидома.

Король – не пышный франт, не лицемер,
В Версаль его заносит лишь для сделки.
Не льстят ему из золота тарелки,
Ест быстро, без охоты – и в карьер!

Не видит он, конечно, перспектив
В религии, морали и законе.
Банкир, промышленник, делец на троне
Корону пользует как средство для нажив.

Былая молодость и шефство Дюмурье,
Отец-равнитель с отсечённой головою –
Всё это в памяти, но всё – чужое
В взращённом капиталом короле.

Король, сей меркантильный англоман,
Бдит страстно о доходах государства.
Бессовестный, но без коварства,
Ни рыцарь, ни священник, ни тиран.

Монарх-борец свергает предрассудки,
Плюёт на шевалье и на кюре,
С ним клерков, управляющих каре
Из армии залогов и закупок.

Скучны приёмы, если папский нунций
С утра зачнёт беседы о грехах.
Король привычен мыслить о деньгах,
«Париж не делает зимою революций».

Февраль как туча в ясном небосводе
На многое открыл ему глаза.
Слеза обиды, горечи слеза,
И сожаление о нанятом народе...