Год 1954 Мадрид. Испания

Диск солнца, над Мадридом знойным плыл,
«Оле!» - скандировал, многоголосый хор,
Арены круг, на сектора разбил,
Копыт быков, раздвоенный узор.
Тореадор натянут, как струна,
Танцуя свой убийственный балет,
Его отвагу, любит вся страна,
А слава, облетела целый свет.
Свисают с бычьей шеи, бандарильи,
Струями кровь, стекает на песок,
Из рук прекрасной, доньи Инессильи,
Летит с трибуны, брошенный цветок.
Неотвратимы, грозные рога,
В мулету спрятана, толедская эспада,
Над головой, занесена рука,
И матадор, с быка не сводит взгляда.
Миг истины, стремительный бросок,
Бык валится, достойная награда,
Прервал мучения, отточенный клинок,
Закончен спор, разгадана шарада.
По смуглым скулам, тек горячий пот,
Сердца сжимались, в бешеной отваге,
У тысяч зрителей, не закрывался рот,
И отражали солнце, грани шпаги.
Герой приблизился, к  Инессиной скамье,
Душа в восторге, за плечами, крылья,
«Цветок - заметил я, ты подарила мне,
а я дарю тебе, победу, Инессилья!»
С улыбкой дерзкой, на малиновых устах,
Она ответила: «Да вы ошиблись, право,
Я хризантему,бросила,ему…»
И веер девушки, слегка качнулся  вправо.
Обиду в сердце, не легко унять,
И он глядел, не отрывая взор,
Как в клубах пыли, рыцарю под стать,
Верхом гарцует, юный пикадор.
И он послушно отступает прочь,
Взлет не удался, подломились крылья.
Все кончено, и делу не помочь,
«Прощай на веки, донья Инессилья!»

Темнеет над Мадридом небосвод,
Фламенко, томно пляшут сеньориты,
Босыми пятками, они брусчатку бьют,
Бесхитростны, прелестны, и открыты.
В тавернах пьют, кастильское вино,
Из окон льются, звуки клавесина,
Но матадор тоскует всё равно,
И бродит тенью, грустная картина.
«Я погибаю, где мне силы взять?»
В мозгу проносится, печальных мыслей рой,
«Инесса, где ты? Где тебя искать?»
Вдруг слышит шепот: «Здесь я мой герой!»
Вмиг, этот шепот, душу разорвал,
Кровь вспыхнула, как  «греческий огонь»,
Но выдержать таких страстей накал,
Его призвала, теплая ладонь.               
Он очарован властью, первой ласки,
Он слышит, трепет пальцев, на щеке,
Он перенесен, в мир волшебной сказки,
И не осознано, припал к ее руке.
«Прости,» она шептала: « мой любимый»,
«Забудь мои слова и свой позор,
Я напускала холод, этот мнимый,
Чтоб обманулся, ненавистный взор,
Когда в восторге, весь Мадрид, кричал,
Ты ничего вокруг, не замечал,
Я не тебя обманывала, их,
Ведь рядом находился, мой жених….
-Седой барон, богат и знаменит,
И не преклонен, тверд он, как гранит,
За ним стоят, обычай и закон,
Но никогда, мне не был дорог он…»
Тореадор, кивает головой,
И говорит: «Любимая, постой!
С тобою вместе, с радостью пойду,
На жизнь, на смерть, на счастье, на беду…»

Разнообразен, чувств диапазон,
Но чувство мести, основной закон,
Не долго длилась счастья полоса,
Нашли влюбленных, злобные глаза.
Их обволакивала, ненависти мгла,
Смерть обмануть, Инесса не смогла,
С багровой вспышкой, их настиг конец,
Прервал идиллию, безжалостный свинец.
В Испании, обрез ружья - лупара,
На всю страну, прославлена не даром,
Уносит жизнь, густой картечный град,
Приумножая, перечень утрат.
Лупара, не приемлет дубляжа,
Удар свинца, надежнее ножа,
От гибели спастись, надежды нет,
Когда ударит, гибельный дуплет,
Сочилась кровь, из огнестрельных ран,
В устах влюбленных, отзвучали речи,
Он обнимал Инессы, стройный стан,
Она держала, милого за плечи.
Конечно, киллеру, не назначают встреч,
Ведь довод у него один, картечь,
И извлекая стреляный патрон,
Он произнес: «Пора платить, барон!»

Убийце в руки золото текло,
Когда он глянул, в мертвых глаз стекло,
Сменил улыбку, бешенства оскал,
В убитом матадора, он узнал,
-«Ты смел, за честь Испании платить?
Ее героев, изводил  изменой?
Греха такого, мне не искупить,
Но ты барон, искупишь непременно!»
В лавровых листьях, слышен скрип цикад,
Наваха, искры высекает из кинжала,
Кромсая воздух ночи, наугад,
Разят клинки, холодным, острым жалом.
Барон пытался, выполнить плие,
Бандит, закончить бой, ударом басков,
Испанца жизнь, баланс на острие,
А вовсе, не рождественская сказка.
Развязка близилась, еще один прыжок,
В живот барона,  врезалась наваха,
И бездыханным, пал он на песок,
Смерть встретив, без раскаянья и страха.
Бандит в мольбе, колени преклонил,
«Прими Господь, своих детей несчастных,
Я грешен, это я их всех убил,
Мне не избегнуть, участи ужасной!»
Ночь на  исходе, сонный город спит,
Поплыли по небу, предутренние блики,
Бандит до света, покидал Мадрид,
Оставив след, бессмысленный и дикий.
Уходит в горы он, уносит боль души,
Мотив насвистывает, грустный и унылый,
Учила жизнь, с лупарой не спеши,
Не горячись, и все бы, были живы.
 Событий цепь, порвать, не суждено,
Не избежать, ни встреч, ни расставаний,
Ровняться с Богом, глупо и грешно,
В итоге бездна, разочарований.
А над Мадридом, солнца луч сиял,
И дымкой утреней, роса цветы укрыла,
Спит в душах, до поры, потенциал,
Какой? Ответ придет, на гране срыва…