Два фрагмента из записной книжки Кафки

1
     К. не раз слышал от своих знакомых, больших любителей фортепьянной игры, что хорошее исполнение классических произведений уносит их к облакам, у них будто вырастают крылья, и они парят над миром, словно большие птицы. К. тоже чувствовал во время концерта, что у него отрастают крылья. Но это были крылья маленького насекомого. С такими крыльями о парении под облаками не могло быть и речи.
     Самое большее, на что мог рассчитывать К., – это короткий перелет с одной клавиши на другую. Причем в таких перелетах необходимо было проявлять чрезвычайную ловкость – всегда существовала опасность угодить под палец пианиста. Труднее всего было увернуться, когда исполнялись сочинения Листа, – музыкант часто брал аккорды всеми десятью пальцами или играл глиссандо, поэтому К. приходилось прилагать отчаянные усилия, чтобы уцелеть.
     После таких концертов он чувствовал необыкновенную усталость и сразу отправлялся домой. Друзья посмеивались над его бледным видом и, попрощавшись, ехали в ресторан или казино, но чаще всего – к девицам.


2
     Однажды К. увидел по телевизору репортаж о том, как некий молодой человек в Нью-Йорке заключил себя в глыбу льда и провел в ней несколько часов, после чего благополучно вернулся к нормальной жизни.
     К. удивился, почему он сам не додумался до такого. «Как славно, – подумал он, – чувствовать себя замурованным в ледяной глыбе, отделенным от мира миллионами водяных кристаллов!»
     Интересно, продолжал думать К., слышит ли человек во льду шум окружающего мира? И что он видит сквозь лед? Искажается ли при этом перспектива и пропорции предметов? Или ничего не меняется, и мир остается прежним?
     К. знал, что ему никогда не получить ответы на эти вопросы, потому что ему не хватит смелости заточить себя в кусок льда. С первых дней жизни он чувствовал лед где-то в самом себе, в области сердца. Но это было другое ощущение – не то, которое, как он полагал, испытывает человек, окруженный льдом.
     К. жалел, что кусок льда, спрятавшийся в нем, не растет. Он согласился бы заледенеть полностью. Частичная оледенелость делала его жизнь мучительной. Он был человеком крайностей. И чувствовал себя очень скверно, когда приходилось соглашаться на компромисс.