На сцене жизни
Ту, что когда-то получила при рожденьи,
А от несбывшихся мечтаний боль
Стараюсь прятать от любого окруженья.
Лишь в книгах нахожу своих друзей.
Узнав сюжеты героинь любимых в роли,
Отчаянно играю средь людей
Любви огромной сплав, страдания и боли.
Душа подростком выбирала их,
Их ощущая по вибрациям и ритмам,
А может, знала о путях моих
И специально провела по книжным битвам.
Они все рядом — девочка Джен Эйр,
И Пенелопа, и волшебница Медея.
Шептало в детстве сердце мне: «Не верь,
Детей коринфяне убили, не Медея».
И Кристин, доброго Лавранса дочь,
Сама безжалостно подстреленная птица,
Судьбы клубок не отшвырнула прочь
И будто бы учила — надо ли смириться.
И Таис — смотрит на меня в упор,
Неповторимостью, как идеал, пленяя,
Из будущего длит свой разговор
О городе и Неба, и земного Рая.
А вон мужчина — тоже мой герой,
И в нем моё — характер, принципы и взгляды.
Как облачается душа порой
Невероятно, в необычные наряды!
Хвала вам, Юлиан Семёнов, и покой
За «Псевдоним»* и поразительную точность.
Живут романы — значит, вы живой,
Не критикам определять таланта прочность.
Да, облекается душа порой
Замысловато, в необычные одежды.
Но как воображения игрой
Развеять стойкое неверие невежды?
А впрочем, вот он, мой последний штрих,
Аккорд, который завершает стих:
Натальей, той, что в поле проклинала,
Я тоже в этой жизни побывала.
______________
* Имеется в виду журнальный вариант книги.
2 июня 2002 г.
Свидетельство о публикации №109112202601