Движение 67 Леший, Скиф, Студент, Киллер, Манерный

«Солнце встало в зенит,
На разборку пора.
Нас барыга трепещущий ждет»


- А я нет, - сказал Леший. Он помолчал. – Было б у меня два миллиона долларов, я бы ничего не открыл.

- Как?! – опешил Студент. Было бы у него даа миллиона, он бы знал, что делать.

Леший улыбнулся. Жутко! Так умел улыбаться только он. Даже Батя не выдерживал этой его улыбки долго, только Скиф и Киллер. Скиф всё-таки был самурай, пусть последний. Его так было не взять! Да и не так тоже. А Киллеру было всё равно. После восьми лет «крытки» не возьмёшь улыбкой. Любой! Говорили, кстати, что Киллер умеет наносить астральные удары. Возьмёт, проклянет коммерсанта, тот и умрет. Или другого киллера. Глаз у него был плохой, чёрный. Тюрьма вырастила его, укрепила его возможности.

- Сейчас будем опускать коня, - шутил он. Киллер учил как выходить из голодовки. Сесть на голодовку может любой, а вот выйти из неё это искусство. Одно время киллер сидел в Златоусте в том же корпусе, где томился Саша Север, друг известного певца Круга.

- Встретите его где, в карты с ним играть не садитесь, предупреждал он.

- Я тоже был такой же молодой, как ты, и наивный, - грузил Студента Киллер. Он любил все эти «чичи-гага, козя-бозя», за жизнь пообщаться, киллеры они часто философы, их стихия жизнь и смерть! - И мне всё время говорили, братан, подожди, мы тебе заплатим! И я ждал. И даже занимал коммерсантам деньги. Под процент! У меня набегало на бумаге до штуки долларов день. Тонна! Баксов. И при этом ничего не делаешь. Да только я их не получал! Это всё на бумаге! Выкрал я потом этого купца и отрезал ему голову. Саша его звали! Не знаю, как по отчеству. Отпилил ему башку. Наверное, те, кому я верил, всегда меня предавали! - Киллер достал сигару, отрезал кончик. Сигары он смолил по-босяцки.

- И остался я не только без денег, а ещё и должен всем. Стрелковался с половиной Москвы, как Леший за квартиры с половиной Кузни. Хотя новокузнецкие все в Москве были тогда, его не поддержали! Лабоцкий, Ступеньков. Первым классом прилетели!

- Ко мне от Сильвестра, где коммерс?! Я в отказ. Эти серьёзные люди говорят, ты же их прикрывал? Фирму эту? Всех! Ты же их пастух? Как так получилось? Исчез генеральный менеджер? А я голый. Лавэ нанэ, бабок нет, жилья нет, и здоровье. И друг у меня погиб в побеге с зоны. Он сидел на Малой Земле. Ломанулся в белые ночи на волю, их там почти что в те морозы и не охраняли, струя замерзает до земли не долетев, радиоактивность. И заблудился, в снегу замёрз. Чтобы выжить, себе ногу резал и ел жареное. Бедренную артерию перетянул и отрезал, пожарил потом. А пото опять проголодался. И прыгнул со скалы в море. И все!

- А я с ним на одной улице вырос! Можно сказать, с одного подъезда. Представляешь, какое у меня настроение? - Киллер затянулся. – Вот Батя...Помог. Он, говорит, не коммерсант, а пацан. Им сказал, ореховским. Из бригады Двоечника, вату особо не катали, говорят, Бороду они хлопнули.

- И счёт к нему пацанский. Батя сказал! Говорит, не знает, значит, не знает. Вы не вешайте на него чужие долги, со своими бы разъебаться. А Манерный с Французом на той стрелке, туда все приехали, и чёрные, и китайцы какие-то, нанайцы, б...ля, - Киллер точно помнил всех в лица, фамилии в преступном мире не спрашивают, - Батя на них выругался! Приехали со стволами в карманах к дому Вора! Заряженные.

- Манерный умеет стрелять через карман, знаешь? При мне стрелял! И Батя сказал, если чё, валите на меня. Один х...уй, им конец. А Бита внизу стоял с Кастрюлей. И Батум там ещё был, такой белый у него был пикап «мерседес 4матик». Да ты его пару раз видел! Если чё, валите на меня. И пошла терка, кто где, кто дома, кто на улице. Шофёров их и охрану разводили, сколько смогут. Бита даже свой афганский Стечкин взял, «проверенный друг». И гранаты. Пять. И отмазали!

- Они все сказали, ну ладно. А Вор один подошёл, какой-то грузин, обнял меня и говорит: - Масква хароший город! Я у вас тут пять лэт в сизо сидел! Душевни такой СИЗО! - Сел в «ягуар» и укатил. Вот и говорю, нашёл, молчи, потерял, молчи, имеешь, тоже молчи. Будет у тебя два миллиона долларов, купи себе квартиру, машину и гараж каменный недалеко от дома. А остальное положи на обычную книжку в «Сбербанк», он не обанкротится. И никому ни слова! А начнёшь бизнес делать, дело, обязательно какой-нибудь Вор в законе иди генерал МВД захотят тебе «помогать». Так помогут, будешь потом искать пятый угол. Это я тебе говорю серьёзно. Вполне! - Так учил Студента Киллер. За что тот был ему благодарен. И есть по сей день. Земля ему пухом, аминь.

В это время Француз с Манерным и Кастрюлей шли по дороге в гаражи на севере Москвы, под руки они вели Скифа. Даже не вели, а тащили. В в душе у них был абсолютный Север. Выпили две на троих бутылки «Абсолюта», Скиф один одну, всего четыре. При этом Скиф даже не опьянел. Да не поллитровок, а 0.75. Пьянка была запланирована, по субботам они всегда бухали, когда заехали за Скифом, увидели беду!

У Манерного в руках была литровая банка пива, но пива им было мало, пиво это маскировка, взяли ещё коньяка. Потом сели всего «альфу», поехали за тренером. На базу ночью пришли купленные в Америке на военном аукционе джипы, по пятьсот долларов за штуку. Милю бэу, но по пять отлетят. Машины уже ждали Люберцы, Долгопа и Измайлово. Для них был снят целый бокс. Это в понедельник, а сейчас решили присесть немного на синюю дыню, децил побухать. Пить на Руси дело религиозное. С пьяного какой спрос? Царствие небесное!

Скиф встал рано утром, почти с рассветом, по-самурайски сделал зарядку. Он ждал друзей! Субботнее возлияние в гаражах в Бусиново! Рядом МКАД. Раз, и ты в «Шереметьево» отпиваться кофе. Его круглая фигура в кепке выполняла боевые ката «Мир и покой». Кто их выучит, ничего ему не страшно! Он был издалека похож одновременно на будду грядущего Майтрейю по могучему сложению и животу и обычного московского алкоголика, хроника, который на самом деле не пьяница, а косит, притворяется специально для работников милиции.

Вместо лица сегодня у Скифа было месиво, видимо, сломан нос, лицо оплыло, стало похоже на бабье с горестными складками у рта, тело боли. Из желто-багровой маски были видны только два насмешливых ребяческих глаза. В которых все двоилось. Но Скиф духом не упал совсем, он даже наслаждался. В боли есть свои прелести! Что не убивает нас, делает нас сильнее. Получить люлей можно, главное духом не упасть.

Губы Скифа тоже были раскатаны в тесто, во рту местами даже выбита немецкая металлокерамика, потерял два зуба или три, вместо рта свистел узкий как игольное ушко красный круг, этим отверстием он втягивал в себя воздух. Втягивал с усилием, а выходил он сам как из горла грелки, с гудением и свистом, похоже, были сломаны ребра. Потом Скиф вдыхал, диафрагма расслаблялась, воздух снова заходил сам. Крепкие пальцы Скифа были все облеплены пластырем, особенно его плоские, как молот, костяшки. Вчера Скиф получил капитально.

Те, кто занимался каратэ, знают, в ударе по шее основанием кулака «молот», по-японски «тетсуи», Скифу равные не было не то, что в Москве, во всей России, этим ударом он колет правым кулаком зажатый в пальцах левой руки камень, называя этот трюк «танцующий кирпич». В посольстве Вьетнами был, правда, олин черт, бандит по национальности, он тоже мог так же, но только с правой. Скиф же бил и с правой и с левой одинаково. Его же пробить было практически нельзя, кость широкая, грудь колесом, легкие как у быка, на спор рвал, надувая, грелку. Внешне он был как Поддубный, не хватало только усов. С усами он походил на исполнителя приговоров НКВД, поэтому не носил. А то народ бы в метро падал без сознания. Скиф садился в полный лотос, на все шпагаты. Серьезным это все, впрочем, не считая. Его коронный номер был заднее сальто. Такая туша и кувырк! Даже самые горячие головы в залах Москвы остывали моментально. Порвёт на хрен!

- Что ж ты так, Скиф, братан?! - юморили ребята, решив попить с ним водочки. - Ты же мастер? Кто тебя так отделал? Как же наш ритуал? Может, тебя в больницу отправить?

Скиф на минуту вышел из образа, отвлёкся от своего состояния присутствия где-то в великом Ничто под названием «дзен», прошипел:

- Всех, кого надо, я вчера отправил!

Скиф медленно, с трудом поведал, что произошло. Вчера он налетел в темноте на колонну курсантов-пограничников, у них в Лефортово в Немецкой слободе был выпускной. Начал первым. Потом было как в кино, бьют его, бьет он. Его даже прогибом кидали, хотели головой в асфальт воткнуть! Потом он убежал. Дошли до гаражей, сторож открыл им, положил ключ от бокса, который снимал отец Скифа, ему в нагрудный карман. Потом неподдельно удивился:

- Шо ж ты, паря? Кто тебя так отмудохал? Папа знает?!!

Скиф снова вошёл в роль мастера каратэ:

- А ты их не видел, батя!

Все покачали головой. Кто-то сегодня вместо того, чтобы отбыть на место назначения, будет направлен на медкомиссию и потом комиссован. Бедные наши рубежи!

конец эпизода