Вся. кая...

Ночью всякая тень пропадает не до конца.
И при свете фонарном её очертания броски
Будто выпилена,
И пила даже контур лица
Попыталась вырезать своей цепью острой.
У неё получилось.

Идентичность  фигуры, лишь вытянутой вперёд,
Будто мчащийся на врага миноносец,
Удивляет,
И то, что заносишь ты в рот,
Тень, как в чёрную дыру
рукою твоею в себя направляет.
И там пропадает судьбе на милость
или наоборот…

Вряд ли кто померяться может
Вместимостью, её вкусом, проворством.
Ростом с башню Эйфелеву.
И углов перегибом по горизонтали торса.
И по выпуклости головы
Найдётся ли
ещё что-то, что может так юркнуть проворно
в пространство норы мышиной,
не повредив ни кожу, ни мышцы,
тем более мозга.
Ошибка материи в том,
Что заполнить объёма тени
Она не может
Чем-то твёрдым или живым существом
С туловищем, головою, руками, бёдрами.
Помнят губы прикосновенье твоё.
Вдвоём – это не Я и Тень,
а Я и Ты.
Даже источник света ощутим,
что даёт  жизнь темноте,
когда гаснет
Прикосновение и тени удары пусты
напрасны.
Как дым, обволакивающий мосты
Лишь видимость власти,
Над всем устоявшимся в форме
застывшей отчасти.
…Вышел ты если  ночью
на улицу, на города кромку
И хочешь перевернуть мир,
Тень тебе не помощник, а вор
света на фасадах твоих стен.
И что касается мер,
они не соблюдены
и теней
всегда больше, чем людей,
Увы…