Поэзия

ЛОВЦУ НЕУЛОВИМОСТЕЙ
 
"Двух музык разлетающихся нужность и нежность..."
(О.Горшков)
 

Рассказывай себя, живи стихами вслух!
Взорви мою глухонемую осень;
Пусть музыка, что ветер в небе носит,
Рассыплется на звуки музык - двух.

И пусть они осядут по листам -
И нотами взаимных осенений,
И нужностью внезапных откровений,
И нежностью, заворковавшей там,

Где правили цари страны глухих,
Их глушащие речь живую слуги;
Так - музыкой, положенной на стих,
Две осени озвучены друг в друге.

О, как нам не хватает жизни вслух:
Наш собеседник умолчаньем болен -
Сиротствами стареющих ассолей
И музык разлетающихся - двух.

Певец неумолимостей людских,
Ловец неуловимостей подстрочных,
Как в замок для Высоких Одиночеств,
Ты двух беглянок водворяешь в стих.

Пусть пара музык не завяжет плоть,
Не выведут птенца две разных птицы -
Чтоб душами могли мы породниться
Поэзию задумывал Господь.

МОИ СТИХИ

Казнить нельзя и миловать нельзя-
Скорей всего, что даже и не нужно.
Меж небом и землёй скользя,
За воздух лист хватается недужно.
И в миг парения листа,
Лишённого корней и воли,
Один из ста, один из ста
Подставил тёплые ладони.
И молча приложил к щеке,
И гладил тёмные прожилки,
И долго нёс потом в руке,
И дома опустил в бутылку
Отсохший мёртвый черенок
Листа, красивого покуда,
Чтоб завтра замести в совок
горчичный прах былого чуда.
Казнить нельзя и миловать нельзя-
Скорей всего, что даже и не нужно.
Меж небом и землёй скользя,
Мои стихи парят над зябью лужи.
Мои стихи – неведомых стихий
Над городом, глухим неумолимо -
Парят стихи, парят мои стихи,
Твоих ладоней -
Мимо,
  Мимо,
    Мимо.
 
ПОКРОВ КОЛОКОЛЬНЫЙ*

"Мы — звуколюди."
(В. Хлебников)

Мы были снова меж собой - враги.
И в каждом Бог молился одинокий.
Нам чёрные монашьи клобуки
Казались лицемерием жестоким.

Я поднимала взгляд на звонарей -
Поводырей колоколов упругих;
А звуки - стаи диких сизарей -
Взмывали в небо - ломкое - из рук их.

И Набережной плавная скоба,
В подкову сжавшись, снова разгибалась,
Когда с разлёта, медленно опав,
Молитва колокольная читалась.

И откликался Толгский монастырь,
Казанскому заносчиво переча,
А между ними - Волги глубь и ширь
И в облацех - завещанная встреча.

И длился с небом трудный разговор,
И мы с тобой под звуковым покровом -
Богов своих отчаянный раздор 
Забыли под крещендо тайны новой.

Всеградский колокольный звон
Прощал и обвинял.
Брал на поруки.
И сонмом алчных птиц со всех сторон
В мои стихи врывались эти звуки.
 

ЕСТЬ ПЕСНИ

Есть песни - на стихи, есть песни - на слова,
которые затёрты и недужны;
есть песни для стола, и, словно пахлава,
привычно завершают званый ужин.
Есть песня, как удав: так горло обовьёт,
так нежною погибелью задушит,
что ты уже вершишь отчаянный полёт-
как чаячье дитя, над мачехою - сушей.
Есть песни для любви, есть песни для друзей;
для стадионов, где царят кумиры;
а песня для души - она и сутью - всей!-
одним крылом - в миру, другим крылом – надмирна.
И чайке не прожить без седины морей,
без чалых облаков, и без птенцов белёсых -
и кто сказать готов, что надо в жизни ей,
поющей обо мне на каменном утёсе?
 
 
* «Покров колокольный» явление, бытующее в Ярославле — "всеградский" колокольный звон, когда звонят во всех храмах города.