Винница, 1948- й год

Воскресение. Колокольный май.
Утро светлое, да нежаркое.
По мосту трамвай  -  по реке трамвай,
вроде встретились чарка с чаркою.
И три деда - кореша неразлучные,
на  базар несут сома белобрюхого,
им навстречу спекулянт Сенька Крученый, -
пять своих да мать с больною сеструхою.

Вон трофейный оппелёк ахнул дверкою,  -
галифе да кителёк, -  как положено.
Был слушок, мол, жди из центра с проверкою, -
все ль засеяно, да так, как доложено.
Снова горло драть, в телефон орать,
снова цифры рвать, да за душу брать!..
Ты согрей чайку, Зоя Саввишна.
Уберут меня,  -  ты останешься.

А на том берегу, там, где церковь святого Николы,
молодая вдова шла, держась стороны теневой.
Черный плат, узелок, на жакетке  -  значок комсомола.
Все три года ждала, а сегодня проснулась вдовой.

Уговоры подруг, или майские бредни сирени,
или нежный фокстрот, что сводил потихоньку с ума, -
в общем, что-то стряслось, и надежды во сне улетели.
Но осталась любовь. А любовь не бывает сама.

Не о том ли поет не по-детски тревожная скрипка,
и велит малышу пальцы добела вдавливать в гриф -
то ли древняя боль переулков Иерусалимки,
то ли ангел любви, то ли острый, как правда, мотив.

Отболит-отпоет, завершая с минувшим свиданье,
заскрипит колесом, ненадолго повернутым вспять:
этот город возник, словно вышедший на гору странник,
и, как странник, уйдет, чтоб когда-то вернуться опять.
      
                1983.