клоун

светимость перерастает в жесть, кричи — не кричи "я есмь", читай — не читай "аум", пока весь ты полон дум, не остановлен ум — ты просто дешевый клоун, а не сияющий абсолют. зрители первых рядов плюют на твою арену, в венах вскипает спесь и нереальная злость, сам с собой врозь, с нутром своим не в ладах, потчуешь, нянчишь страх, носишь его в руках, он из пелёнок: "ах! проголодался я. слушай мои слова, слушай и покрывай душу известью из сомнений: ты - отброс своего поколения, твои гонения за духовностью что лопасти ветряной мельницы, и равно для всех ты изгой, чумной, чужой, неродной, ненужный, тебя давно обглодала моль", но ты пой свою песню, пой. любая возможная боль на реверсе бытия пылинка лишь, а тебя убивали молчанием тонких линий и словами тоже били, били, и ты стал как будто сильный, как будто новый, подобный богу или "углям в камине, настенной копоти, библиотечной пыли?" говори ещё, говори мне. глазки страха черные и пустые глядят на тебя из пустыни которая кончится бездной: беззубой, красным ошметками пламенем языка плюющейся. роль шута ты оставишь вослед идущим и переродишься живой водицей из уключины бьющей, на дне родника проглянут черные угольки, впрочем, погасшие навсегда