Я видел мою принцессу...

Я видел мою принцессу;               
В карете она была,               
Подняв у окна завесу,               
Взглянула из-за стекла.               

В глазах было любопытство,               
Приправленное тоской.               
Сняв шляпу, кивнул я быстро               
И вслед помахал рукой…               

И суток не вышло даже –               
На утро другого дня,-               
Пришёл офицер со стражей               
И арестовал меня.               

Сказали: «Ну ты, повеса,               
Нахал, грубиян такой,               
Когда пред тобой принцесса,               
Не надо махать рукой.»               

Я думал: «За фамильярность               
Всю жизнь проведу в цепях.               
Заносчивой оказалась               
Милашка с мечтой в глазах.               

Небось не отпустят с миром.               
Я – маленький гражданин,               
Хотя и сын ювелира,               
Но, всё же, не дворянин…»               

Я в камере был дней десять,               
Как вдруг, загремев замком,               
Явилась ко мне принцесса,               
По-видимому тайком.               

И я ей сказал: «Не слишком               
Вина моя велика.               
Зачем же Вы так, малышка,               
Со мной из-за пустяка?»               

Она возразила: «Зря ты               
На выводы слишком быстр.               
В карете, со мною рядом,               
Сидел наш премьер-министр.               

Придумай теперь чего-то;               
Где был в тот момент – соврёшь.               
И я им скажу: другой ты,               
А только слегка похож.»               

Растерянно отвечал я:               
«Спасибо Вам за визит…               
Простите меня, не знал я…               
Простите, что я небрит…»               

Затем она удалилась.               
Да, выглядел я глупцом.               
Но как же тепло светилось               
В мой адрес её лицо!..               

И вот я в большущем холле.               
И в трёх шагах впереди –               
Два кресла и круглый столик.               
И в кресле король сидит.               
 
И, приободряя взглядом,               
Милейшая из принцесс               
Сидит с гордым папой рядом,               
Пирожное ложкой ест.               

Король говорил, ругался:               
«Поймаю – в тюрьме сгною               
Того, кто рукой махался               
На младшенькую мою.»               

Она же, с улыбкой ясной,               
Сказала, помедлив чуть:               
«За то, что сидел напрасно,               
Пусть просит чего-нибудь.»             

А я забыл поклониться               
И молвил, отбросив страх:               
«Хотелось бы крем с корицей –      
Тот, что на твоих губах.»               

Высочество покраснела,               
Величество помрачнел               
И рявкнул остервенело:               
«На цепь его! Как посмел?»…         

В каком-то большом подвале,         
Угрюмом, сыром, пустом,               
К стене меня приковали,               
Слегка отпинав притом.               

Один в этом тёмном склепе,               
Удерживаясь от слёз,               
Гремел я тяжёлой цепью,               
В ошейнике, словно пёс.               

Размером с ладонь окошко
Под сводами высоко;
Неяркой косой дорожкой -
Луч света под потолком.

Тюремщики хлеб и воду,
Без слов, приносили мне.
И я, чтоб не стать уродом,
Стал песни петь в тишине…

Недели две миновали.   
Солдаты за мной пришли,
Ошейник стальной мой сняли 
И прочь меня повели.   

Причём волокли так грубо,
Что я был тоской объят
И думал: «Кажись, дам дуба.
Похоже, сейчас казнят.»

Спросил их: «Куда ведёте?
Сказали: «Молчи, подлец.»
Но нет, не на казнь – напротив!-
Вели меня во дворец. 

А там меня накормили
И, после, почти пол-дня
Заботливо мыли, брили,
Обхаживали меня.

В костюм модный тёмно-синий
Одели меня пять слуг.
И тут пришёл камердинер
Напыщенный, как индюк.

Он громко и важно очень,
Грудь выпятив, доложил:
«Принцесса Вас видеть хочет.
Принцессу недуг сразил.»

Добился я разрешенья
Нарвать цветов луговых - 
Сказал, что дух тех растений
Целителен для больных.

С лакеями и с конвоем,
Волнуясь, я к ней шагал.
В роскошных её покоях
Король меня ожидал.

Он встретил меня и лично
Просил меня наперёд,
Чтоб я себя вёл прилично,
А то он меня убьёт.

Затем усмехнулся вяло,
Взглянув на букетик мой,
И, только вздохнув устало,
Согласно махнул рукой.

Я, с королём и с цветами,
Вошёл к ней. Смотрю - она
Лежит в чепце с кружевами
В постели, весьма бледна.

Она как-то встрепенулась
И, пристально посмотрев,
Чихнула и улыбнулась,
Опять-таки покраснев.

Воскликнул король: «Так значит?!
Дочь! Разве не стыдно Вам?
Пятнадцать дней этих мрачных 
Вы не улыбались нам.» 

Сказал я: «Привет. Я – бритый!
Принёс для тебя цветы.»
Король пробубнил сердито:
«Ну снова он с ней на ты.»

И я, исправляя грубость,
На Вы обратился к ней:
«Похоже, что я люблю Вас   
Уже двадцать с лишним дней.»

Я дал ей букет мой сильный.
Она отвечала, что
Никто ещё не дарил ей
Чудесных таких цветов.

Затем она сообщила
Печальному королю:
«Не гневайтесь…Так случилось…
Я тоже его люблю.»

Король же ответил честно:
«Не только внутри дворца,
Уже всей стране известно
О выходках наглеца.

И я не могупозволить, 
Чтоб всюду ходил слушок,
Что, мол, королевской воле
Противиться кто-то смог.»

Затем приказал он страже
Взять и увести меня.
Принцесса всплакнула даже,
Мой пёстрый букет обняв…

В тюрьму я пошёл привычно.
Сидел неделю опять. 
Но тут кормили прилично, 
Была с постелью кровать.

Но вот, пришли за мной снова - 
Мужчина в чёрном во всём
Позвал, сказав лишь три слова:
«Спокойно. Тихо. Пойдём.»

Мы вышли, сели в карету,
Без стражи и без оков, 
И, в сумраке предрассветном,
В даль покатили легко.

Мы выехали за город,
И стал объяснять мне он,
Что, следуя приговору, 
Я только что был казнён;

Что я живой в самом деле,
Но, как бы, вовсе не тот,
Что я теперь – земледелец,
Садовник и пчеловод;

Что куплены мне угодья 
Моим надёжным слугой,
И сей слуга сейчас, вроде,
Как раз сидит предо мной;

Что родом я не отсюда,
Но жить решился, вот, здесь,
Растить растения буду
И продавать их и есть;

Дом – каменный, с погребами,
Уютный, крепкий, большой;
Рабочих он уже нанял,
Он – управляющий мой;

Принцесса в реку упала, 
И не успели спасти,
А тело как бы пропало -
Три дня не могут найти;

Меня же в новом именьи
Три дня, с согласья отца,
Невеста ждёт с нетерпеньем,
Дочь прачки и кузнеца;

Пускай всё будет забыто,
Придётся выждать чуть-чуть,
И будет нам графский титул
Присвоен за что-нибудь…

Доехали мы под вечер.
Я, всё же, верил с трудом.
Но мною сразу замечен
Был двухэтажный наш дом.

В простой крестьянской одежде
Она у дома ждала,
Со взглядом мягким, как прежде,
Юна, спокойна, мила.