На абордаж!

Там, где волны ветер гонит, разбивая о маяк,
В покосившемся трактире умирал один моряк.
Хладнет тело, дух трепещет, мол, куда теперь? куда?
Волны бьются, море плещет, путеводная звезда –
Светит ярко, величаво, провожая в дальний путь.
Пережил, поди, немало, подустал, пора уснуть.
Крепкий сон укроет веки, проводив тебя туда,
Где по смерти человеку уготована судьба.
Коли грешен, что ж, придется сковородки полизать,
Потерпеть одно столетье, муки ада испытать.
А очистившись душою, вознестись на небеса,
Там и арфы, и цимбалы, воздух свеж, чиста роса.
– Ты прощен, – Господь заявит, потрепавши по плечу,
– Искупил грехи, мерзавец. Боже, я к тебе лечу!
Но доносится из ада, гулкий бас, знакомый смех:
– Это же моя команда, взял ты, Господи, не всех!
Там мой боцман, что однажды грудь мою своей прикрыл,
Без него не надо рая! Без него и рай не мил!
Там мой юнга, что без страха шел со мной на абордаж,
Смерть несла его наваха, верный друг, любимец наш.
Там Испанец, Арабелла и Пьеро – ее жених,
Господи, прости заблудших и прими на небо их!
Бог наморщился сурово и негромко так сказал:
– Я ведь мог забрать любого. Но… тебя на небо взял!
Нагрешили вы немало, потому решил я так:
Что из всех бродяг-корсаров лишь один простой моряк
Будет мной прощен. Как видишь, жребий выпал на тебя!
В рай ступай! Молись и кайся! Их забудь… других ребят.
Ухмыльнулся наш страдалец и сказал:
– Великий грех
Предавать друзей. Эй, други! Я, как встарь, один за всех!
Блеск клинка, и Бог пронзенный закричал, почуяв боль.
– Эй, держись, Пьеро, я с вами! Мы одна команда вновь!
Пой, труба, бойцов сзывая, собирай наш экипаж –
Штурмовать ворота Рая, Бога брать на абордаж.