Я просто не умею не писать...

Я просто не умею не писать,
Я просто не могу дышать иначе…
Я не смогу однажды отказать
Пришедшим строчкам. Знаешь, это значит

Что я не просто так пишу, наверно…
Но это ведь не значит нелюбви!
Пойми, что если серо, дождь и скверно,
Мне проще пережить через стихи

Сезонную изменчивость погоды
И времени неумолимый ход,
И неизменность матери-Природы,
И каждый новый солнечный восход,

И серый снег из городских окраин,
И стылый ветер где-то за спиной;
И то, что Авель был, но был и Каин,
И что бессмертьем проклят не-герой;

И что Пилат страдал гемикримией,
Что правил не правитель, а дела,
И даже что пророк Иеремия
Наверно, был.  И что Лилит – была.

Я в эту стройность слов порой вплетаю
Не то, что знаю – что б хотелось знать.
И никому, поверь, я не желаю,
Уметь (и не уметь!) вот так писать.

Но я не знаю горького лекарства,
Пилюли сладкой, водки ль дармовой,
Чтоб вылечить могла от стихо****ства
(Ведь  изменяю с ними, да, родной?).

Не знаю смеси трав и притираний,
Не знаю снадобья из глубины веков,
Чтоб вытравить потребность мне писать их
Иль притупить мою к тебе любовь.

Нет выбора, и выбрать невозможно.
Свободы нет, она лишь только миф.
Я и стихи – закон. Он непреложный.
Но я и ты – то «аксиома» гриф.