Цецилия Динере, Моя душа бесконечна...

Моя душа бесконечна. 
Все виденное – в ней! – 
реки, леса, люди. 
А еще моя душа подобна 
современным домам – 
все стены в глазастых окнах. 
Но внутри не мебель, не ковры, 
не люстры, не позолота 
и не интерьеры в стиле модерна – 
внутри стонут строки стихов, 
потому что порог чувствительности 
у моей души 
особенный – 
по нему беспрерывно 
проходят ряды погребенных 
и отягчают ее вечной тяжестью. 
Городок Славута в моей душе 
был бы весело вырезан 
из слоновой кости, 
если бы на его окраине 
не чернела вышка, 
воткнутая в небеса, 
истекающие кровью. 
На эту вышку 
палачи заставили взойти 
шестьдесят пять тысяч евреев 
и прыгать из поднебесья 
в огромную яму, 
которую беззащитные 
сами для себя выкопали. 
Но не в яме эти несчастные. 
Они все вошли в мою душу. 
Они имеют право там быть – 
оставаться в ней до моей смерти. 
Но и там я буду делить с ними 
хлеб души 
и хватит для всех – 
для евреев и не евреев, 
ибо неподалеку от ямы 
начинаются канавы, 
которые тянутся до серого обелиска – 
здесь гитлеровцы расстреляли 
двести тысяч военнопленных. 
Из заросших травой канав 
поднимаются без погон и ремней солдаты. 
В разорванных гимнастерках 
идут немые дивизии 
и входят в мою душу 
и становится она 
на двести тысяч миров шире, 
и бесконечным потоком 
роятся в ней оборванные мысли 
двухсот шестидесяти пяти тысяч 
моих сестер и братьев – 
текут 
и превращаются 
в стихи гнева... 
Моя душа может расширятся 
до бесконечности – 
вот почему небо над Славутой 
продолжает оставаться светлым.


______________
C латышского Александр М. Кобринский =
Каркай Икс Сибино.