Сказка о золотой рыбке

Под Твардовского

Хлещет дождик по пригорку,
Или снег в полях простыл,
Или солнышко надолго
Кто-то выключить забыл…

Это было или нет ли,
Но не в ближней стороне,
Всё ж об этой круговерти
Предстоит поведать мне.

Жил старик в своей избушке,
Дом не дом, а так сарай,
И, конечно, со старушкой,
Да такой ещё подружкой,
Что, поди, повыбирай.

Не даёт ему слабинки,
Ни прилечь, не покурить,
Всё твердит: 
   -   Отведать рыбки я хочу!
                Иди ловить!

В отступлении скажу я,
А продолжу уж потом,
 Там раскинулось, бушуя,
Сине море под окном.

Дед ловить на закидушку
Не любил и не хотел,
А чтоб ублажить старушку,
Невод взял, да поллитрушку
И бегом, аж полетел.

Вот закинул невод…
                Выждал…
Только слизь да тины муть,

Повезло, когда лишь трижды,
Ведь не зря твердят, подишь ты,
Опрокинул по чуть-чуть.


И глядит старик, не веря,
Может шутка, не поймёт,
Там из невода, глазея,
В чешуе златой, бледнея,
Рыбка голос подаёт.

Тридцать лет чудес не знавший,
И дрожа, как тонкий лист,
Дед наш, всё ж не растерявшись,
Рыбку выслушал, не скис.

- Ты проси, что хочешь, милый,
Отпусти лишь в моря глубь,
Все желанья выполнимы, -
                Рыбка молвила ему.

Нет уж, не жили богато,
Так не стоит начинать…

 - Бог с тобой, плыви,
 Куда ты сама сможешь пожелать.

Воротясь к своей старухе
Налегке, должна ж понять,
Чтоб не распускала слухи,
Всё пришлось ей рассказать.

Отступлю опять от темы,
Хоть и старый был дедок,
Но что свалятся проблемы,
Разве ж он подумать мог.

Бабка суть схватила быстро,
Даже слюнки потекли,
Замахнулась коромыслом,
Да с таким взглянула смыслом,
Хоть беги на край земли.

Чтоб смягчился нрав сердитый,
(Ведь со свету может сжить),
К рыбке дед спешит побитый…

Хоть, да новое корыто,
А придётся попросить.



- Прояви же милость, рыбка,-
Старче кличет в моря даль,
- Разозлилась бабка шибко,
Стонет, словно от убытка,
Так что ты уж выручай.

- Ладно, просьбу я исполню, -
Рыбка молвила, приплыв,
- Вот корыто, бог с тобою,
Мне пора, а то отлив.

Дед, довольный оборотом,
Засиял, как новый рубль,
И домой…
            Но там чего-то,
Даже заперты ворота,
И во двор не заглянуть.

Только голос дюже властный
Слышит дед из-за стены:
- Ты гляди, пришёл похвастать…
Новый дом хочу и баста!
Прочь отродье сатаны!

Дед, несолоно хлебавши,
Снова к рыбке…
                Вот дела…
Бегать взад вперёд уставший,
Молвит прежние слова:

- Прояви же милость, рыбка,
Бабка в корень извела,
Злится так же очень шибко,
Хочет, чтоб была изба.

Помутилось сине море,
Но дождался рыбку дед.
- Что ж ты, разве это горе, -
Рыбка молвила в ответ.

- Ладно, просьбу я исполню,
Будет ей и дом и печь,
Будет новое подворье,
Будет где, и сесть и лечь.
Но тебя предупреждаю,
Остуди свою жену,
Я их, бабий, норов знаю,
Наперёд всё угадаю,
Всё им мало!
                Не пойму!

- Может всё ж угомонится,-
Думал дед, идя домой,…
- Что за чудо, видно снится,
Не успел оборотиться
Вырос дом…
              Неужто мой?

Чересчур собой довольный
Дед расцвёл, как на показ,
Но тот час ушат холодный
Получил и в этот раз.

 - Что ж, ты, дурень окаянный,-
Начала старуха брань,
 - Ты с утра наверно пьяный,
Или голова с изъяном?
Что присел?
                А ну-ка встань!!
Я стараюсь думу думать,
Как мне лучше век дожить…
Может попросить изюма?
Или ящик «Кара-кума»?
Что молчишь?
                Ну, как мне быть?..

Вот что –  быть хочу дворянкой,
Чтоб завидовал народ,
А не чёрною крестьянкой…
Всё исполнишь?
                Слышь, поганка,
И тебе перепадёт. 
   
 Словно тузик под гипнозом,
Наш старик бредёт на пляж…

Толи ветер выбил слёзы,
Толь старухи вредной блажь…

Толи море неспокойно,
Толи сам себе не рад?

Но опять старик покорно
Молит к рыбке…
                Та ж, проворно,
Приплыла к нему назад.

 - Что опять грустишь, дедуля?
Не понравилась изба?
А «любимая» бабуля
Снова к морю пригнала.
Говори при мне свободно,
Не томи, не зря ж позвал?

- Быть дворянкой ей угодно,
Говорит, что это модно…
В общем,
               я уже устал.

- Я тебя предупреждала,
Остуди старухи пыл…
Ладно, раз уж обещала,
Будь, как бабка пожелала.
Не старуха, а вампир!

Вот пришёл старик до дому.
Там не дом, а особняк,
Стражи, слуг…
              Всё по-иному…
А дворянка - то знакома –
Слуг ругает так и сяк.

Старче смелости набрался
(Бабку он свою узнал),
Широко разулыбылся
И такую речь сказал:

- Здравствуй, барыня-дворянка,
Видно нынче угодил?
А давно ль была крестьянкой?
Знать на пляж не зря ходил.
Угощай меня по-русски –
Всё что есть - мечи на стол,
И окрошки, и закуски…
В общем, всякий разносол.

Стало тихо…
            Даже жутко…
Слышно, как жужжит комар…
И ужасно неуютно…

Понял дед – не то сказал.

За окном сгустились тучи,
И над дедом грянул гром:

 - Как посмел, ты, пень дремучий…
Земляной червяк из кучи…
На конюшню…
                В шею…
                Вон…

Потирая бок и уши,
И пониже чуть спины,
Поколоченный, как груша,
Дед приткнулся на конюшне –
Батраки всегда нужны.

Вот проходит дней тринадцать,
Или около того,
Весь кошмар стал забываться,
Даже дед стал улыбаться
И смирился.
                Ничего.

Можно б сказку и закончить
С не совсем плохим концом.

Все устали вижу очень…
Но развязку подождём.

Вновь зовёт старуха деда
(Воспалённый мозг не спит),
И велит, чтоб до обеда
(Вот ведь зверский аппетит)
Сделал он её царицей,
Чтоб в парче и в злате чтоб
Наслаждалась, вольной птицей,
Жизнью царственных особ.

 - Белены объелась, баба,-
Молвил дед, забыв про страх,
 - Свет ещё такого срама
От Иисуса и Адама
Не видал! -
               Сказал в сердцах,         
 - С целым царством управляться  –
Эт не в печке ковыряться,
Речь учёную вести –
Эт не избу подмести!

Как озлобилась старуха
За такие-то слова,
Да как съездила по уху
И рубаху порвала.

 - Как ты смеешь мне перечить,
Мне, дворянке столбовой,
Да ты за такие речи
Распростишься с головой!
Что глядишь, как битый бобик?!
Смуту сеешь, баламут!

Не пойдёшь по доброй воле –
Поневоле поведут!

И, кляня лихую долю,
К морю, дед опять бредёт.

Почернело сине море
И волну об камни бьёт.

Но погодой любоваться
Дед не стал, не тот настрой.
Рыбку звал он раз пятнадцать
 С непокрытой головой.

 - Что понадобилось, старче?
Вид не нравится мне твой.
Ты же нынче стал богаче,
Лучше жить стал, не иначе.
Что ж стоишь передо мной?

 - Мне-то много ль в старость надо, -
Говорит ей дед в ответ,
 - Жизнь прожил, а тут, досада,
Со старухой столько бед.
Ей не спится, не лежится,
Не гуляется в саду,
Хочет, чтоб была царицей…
               На свою и нам беду.

 - Добро! Будут ей хоромы
И корона на кудрях,
Но тебе ж уже знакомы
И любовь её, и нрав.
Не боишься власть ей сунуть?
В голове ведь там бардак.

Старику пришлось аж сплюнуть:
 - Будь что будет, раз уж так!

Воротился дед к старухе,
А пред ним уже дворец.

Как прошёл, забыл в испуге…
Вот палаты, наконец.

Видит – за столом царица,
В каждом ухе по серьге,
Не павлин – важнее птица,
И сапожки на ноге.

Служат ей дворяне кротко,
Слово ловят на лету.
На столах закуска, водка…
Вот досталась же работка,
И усы, и нос в меду.

А царица лишь легонько
Брови сдвинет –
                -  ВСЁ могу!..

И намазывает тонко
Кабачковую икру.

Рухнул дед старухе в ноги,
Поклонился десять раз,
А потом сказал в итоге:
 - Что, довольна ты сейчас?

А старуха не взглянула
На него, как будто нет,
Лишь слугу, что рядом пнула:
 - Что здесь делает сей дед!?

Все набросились на деда,
Словно свора диких псов…

В общем, с царского обеда
Дед наш вылетел с разбега,
С полной сумкой тумаков.

День прошёл или неделя,
Или три – не в этом суть,
Но старуха захотела
Вновь на старика взглянуть.

Как старик не хоронился,
Как не прятался в глуши,
Но от царских слуг не скрылся,
Не спасли и камыши.

Отыскали и связали,
Привели, приволокли
И сурово наказали,
Чтоб склонился до земли.

 - Мы тут так порассуждали, -
Говорит ему она,
 - Быть царицею устали,
Надоела и страна.
Захотелось в сине море,
То есть в море-Океян,
Развернуться на просторе,
Пошуметь, как ураган.
Быть владычицей морскою…
Эх, гулять, так уж гулять!
Вместе с рыбкой золотою
Век свой бабий куковать.
Я командовать и править,
А она всё выполнять…
К морю старика доставить,
Знает он, что ей сказать.

Что перечить бестолковой,
Слишком дорого теперь,
Жизнь не стоит и целковый…
Не жена, а просто зверь!

Вот и море в клочья пены
Рвёт летящую волну,
Даже стонет, как сирены,
Или хуже…
                Непойму.

Стал он звать златую рыбку,
Даже чуточку охрип…

Так скажу – не до улыбки -
Подхватить, возможно, грипп.

Но вернулась рыбка к деду,
Приплыла и в этот раз.

И опять ведут беседу
Рыбка – дед…О чём? Сейчас.

 - Снова звал меня, ты, старче? –
Рыбка деду говорит,
 - Может, кто наводит порчу?
У тебя усталый вид.

 - Мне покой лишь только снится
(Эх, не помню, кто сказал),
Бабка проклятая злиться,
Уж не хочет быть царицей…
Я б ей раньше показал!
Так достала,
               Так достала,
Словно летом пауты,
Всю мне душу измотала…

 - А твоей в том нет вины?
Ты скажи уж, что ей надо?
Не тряси так головой.

Дед понизил голос:
                - Надо…
Быть владычицей морской,
Чтобы жить ей в Океяне,
Чтобы ты служила ей,
Чтоб играла на баяне,
Как владычице своей.

Лишь хвостом плеснула рыбка,
Речь от наглости забыв…

Стихло море.
               Только зыбко
Забежал в песок прилив.

Дед прождал ещё немножко,
Поклонился и назад.
Так натоптанной дорожкой
Брёл, как будто наугад.

Видит:
         Вновь его старушка,
И корыто перед ней,
И избушка не избушка,
А гнилая сараюшка,
Чин по чину – всё при ней.

Тут конец у нашей сказки.
Отпускаю её в мир.
Рассказал не для острастки,
На потеху юных сил.

Не завидуй, если сможешь,
Не веди обидам счёт,
Вера в доброту поможет
И, конечно, повезёт.