А. С. Пушкин

                А.С.Пушкин.

« Пора мой друг, пора! Покоя сердце просит!»
                ***
« И мнится, очередь за мной…»
                *** (А.С.Пушкин)               
« Решающие силы – судьба и смерть –
Редко подступают к человеку без предупреждения.»
                ***   (С.Цвейг)
« Самая кажущаяся хорошей и значительной жизнь
Может сделаться ничтожной последними годами
Или часами и наоборот.»( Л.Толстой)

             1

Прошли года... Истлели письма...
Дорога времени пылит...
В календаре – другие числа,
Но тайна Пушкина манИт.
Десятки книг вскрывают краску
Засохшей лжи- немую маску-
Печать таинственных страниц,
Дают оценку разных лиц,
Переплетенья разных судеб,
Случайность встречи или рок
И мог ли быть иной итог,
Кто рядом был, но неподсуден,
Где драма та берёт начало,
Что провиденье подсказало.
              2
Остановлюсь на тех мгновеньях,
Где перст судьбы уже грозил:
В незримых, сверху, проявленьях
Судьбу, как карту, -  окропил.
Что к нам приходит ниоткуда,
Что неизвестно нам покуда,
В чём разум наш пока что слаб,
Где человек, духовно - раб:
Гаданья, мистика, приметы,
Каких-то снов неясных связь,
Судьбы таинственная вязь
И чьи-то странные советы,
Что порождает наш испуг,
Где голос правды пока глух.

          3
К гадалке Кирхгоф то и дело
Ходили люди погадать.
Зашли и Пушкин с другом, смело:
Так, для забавы, поболтать!
Гаданье это всем известно:
Что в тридцать семь судьба бесчестно
Жизнь может вдруг остановить,
Но может он и долго жить;
И будет смерти той причиной -
Какой-то белый человек,
И в тот безумствующий век -
Дантес и стал такой личиной:
Кавалергардец, белокур,
В попойках – первый балагур!

           4
Но это – лишь гаданья часть:
Она сказала ему весть –
У сил незримых, видно, власть –
Что место по работе есть,
И что получит перевод,
Избавит сумма от хлопот.
И Пушкин деньги получил.
Приятель место предложил.
А перевод пришёл от друга,
Который в карты проиграл
И долг свой старый лишь отдал.
Наследство – добрая подруга!
Итак, сбылись два предсказанья!
Ждал рокового он гаданья.

           5

А что же друг, с которым был?
Что ему карты предрекли?
Ответ он тоже получил:
Что гибель рядом, не в дали.
Наутро Пушкин уже знал,
Что смерти друг не избежал:
В полку волнение стряслось,
Солдат пронзил штыком -  насквОзь!
Сбылись уже три предсказанья!
Невольно, Пушкин загрустил
И мысль о смерти затаил:
Писал поэт своей рукой:
« И мнится, очередь за мной…»

             6

А перед свадьбой, дня за два,
Он вдруг к Нащокину явился.
Цыганка Таня там была,
В её подружку друг влюбился.
« Ах, спой на счастье, я женюсь,
Семейным скоро окажусь», -
Так он Танюшу попросил,
Сел на софу и загрустил.
И в песне тихая печаль
Под звон гитарный зазвучала:
Дорогой пыльной тройка мчала,
Куда-то кони рвались вдаль…
Вдруг Пушкин громко разрыдался!..
Ушёл... и даже не прощался...

           7

Да, песня грустная была,
Но можно Таню тут понять:
На сердце ведь тоска жила,
Уехал милый – не догнать!
Случайно ль та печаль закралась?
Иль в песне той судьба стучалась?
Сказал поэт, лишь в сердце веря:
« Большая в жизни ждёт потеря...»
К тому же, явно помнил он,
Что цифра жизни роковая,
В брак близкий тенью попадая, -
Рвала его со всех сторон!
А впереди ждал эшафот:
Венчанья страшный эпизод!

             8

Вот факт другой, с дурной прикидкой:
Он – женихом ещё пока,
Невесты дом был на Б.Никитской,
Напротив – ларь гробовщика!
Поэт, в жизнь новую вступая,
О ней частенько размышляя,
В той лавке видел жизни пик -
И написал свой « Гробовщик».
Здесь тоже тень судьбы мелькнула,
Тянулась нить дурных примет,
Писался траурный сонет –
Смерть рядом саван свой тянула,
Но всё же верил, про себя,
Что будет счастлив он, любя!

             9

А тут вдруг Дельвиг простудился.
В расцвете сил покинул свет.
Он с другом горестно простился:
Ведь жили дружбой много лет!
Невольно думаешь порой,
Что кто-то правит путь земной
И направляет свой удар!
Тогда не жизнь – сплошной кошмар!
От мыслей мрачных мог избавить
Какой-то новый в жизни шаг,
Что мир бы мог поднять в глазах
И в душу радости добавить,
Но брак ведь требует забот
И кто же за него пойдёт?

             10

Мысль приходила ведь -  жениться!
Расстаться с жизнью холостой,
В конце-концов, остепениться,
Обзавестись своей семьёй!
Но было в этом невезенье:
Не раз он делал предложенье,
Но полон был тогда проказ -
И получал прямой отказ.
Порой и сам не мог решиться
Расстаться с волею своей,
Ватагой шумною друзей,
Свободы холостой лишиться.
Из ста тринадцати имён
В кого же был всерьёз влюблён?

             11

На первом месте, может быть,
Тут Софья Пушкина была,
Чью руку он хотел просить,
Но та отказ ему дала.
Её три раза лишь узрел –
И пламень в сердце закипел,
Но так же быстро и забыл,
Не вспоминая, что любил!
Екатерина Ушакова
Могла бы стать его женой,
Но не хватало чувств порой
Для предложения такого.
Поэт умчался вдруг в столицу,
Не оставляя мысль – жениться!

            12

А там Оленина цвела!
Он к ней вдруг сразу зачастил,
Любовь уже в сердцах жила –
Отец тот брак не разрешил.
Хоть уважал он жениха,
Но дочка ближе, всё ж, была.
Наверно, знал он про указ,
Чтоб не спускать с поэта глаз.
К тому ж, был Пушкин не богат,
А деньги – сильный козырь в деле!
В зятья его не захотели,
Хотя у них был с Анной лад!
Поэт уехал сам не свой,
Вновь к Ушаковой за судьбой!

            13

Та тоже время не теряла,
Пока поэт в столице жил:
Себе супруга намечала
И вечер уж помолвки был.
Тут Пушкин вовсе растерялся:
« Так с чем же я тогда остался?", -
Вскричал он , топая ногами!
« С Оленьими, видать, рогами!", -
Так Ушакова отозвалась!
Отец же Пушкина любил,
Помолвку всё же отменил
И свадьба та не состоялась!
Союз разрушить он сумел,
Но сам жениться не хотел.

            14
            
Ещё была одна причина –
Нарушил свой же он обет:
Екатерина ведь просила,
Чтобы сказал гадалкам – « нет»,
А Пушкин уговор нарушил,
К гадалке всё-таки сходил!
Шутя, не чувствуя вины,
Сказал: умрёт, мол, от жены!
И Ушакова не хотела
Груз предсказания нести,
И жизнь семейную вести
На грани крайнего предела,
И лучше мирно разойтись –
Глядишь, потом с другим сойтись!

           15   

И тут мадонну он увидел!
Влюбился сразу, наповал!
Её одну лишь всюду видел!
Был красотой сражён и пал!
Молился, чтоб не отказали –
Уже ведь свата засылали,
Но мать и слышать не хотела,
Хоть денег вовсе не имела.
Но Пушкин, всё ж, не отступился,
Хотя сбегал он всякий раз,
Когда вдруг получал отказ.
В дела хозяйские внедрился:
Душ двести сразу заложил,
Отца наследство разделил.


            16

И мать невесты мягче стала!
Надежда вновь в груди зажглась
И Натали по нём скучала,
А тут и денежка нашлась!
Двенадцать тысяч он приданных
( Всё ж, тёщей так и неотдАнных)
Невесте тут же все отдал -
И женихом счастливым стал!
Ещё тут были проволочки:
В именье привели дела,
А тут холера подвела,
Но то звено одной цепочки!
И всё же, день и час пришёл:
С невестой к церкви подошёл!

            17

Тут вновь приметы объявились:
Поэт кольцо вдруг уронил,
Крест и евангелие свалились –
Случайно локтем зацепил –
Свеча в руке его погасла…
Всё это было не напрасно!
И Пушкин страшно побледнел,
Наверно, вспомнив свой удел!
И неспроста была заминка:
Писал ведь другу перед тем,
От мрачных дум устав совсем,
Что примет смерть от поединка!!!
Но, сжав ладонь жены в руке,
Навстречу двинулся судьбе!


             18

Итак, опять была случайность
Иль предсказание судьбы?
Неловких действий, может, крайность
Иль, всё же, знак то был беды?
Невеста, благо, молодая,
От страха тоже чуть живая,
От грустных мыслей увела
И пара вместе зажила!
Родились дети: Маша, Саша,
Потом Григорий, Натали,
Но случай вновь мерцал вдали –
Хрупка ведь этой жизни чаша:
Жена Дантесу приглянулась,
Фортуна снова отвернулась!

            19

Хотел с семьёй в село уехать,
Пожить спокойно, в тишине,
Могли бы дети стать утехой,
К любимой ближе быть жене,
Но там на что-то надо жить,
Решил он денег отдолжить:
Пять тысяч только и просил!
Нащокин, смог бы – отдолжил!
И как потом о том жалел,
Что другу он не смог помочь:
Ушла б беда, быть может, прочь,
Но, видно, был таков удел!
Итак, опять судьбы ответ:
Помочь не могут, денег нет!


             20

Всё в вихре прежнем закрутилось:
Всё тот же свет, балы, Дантес,
Но сердце яростнее билось,
Решил порвать из лжи навес!
Поэт уже наметил план
И вызов первый Жоржу дан,
Но тот придумал хитрый ход:
Решил жениться, влиться в род!
Сестре он сделал предложенье!
Екатерина приняла –
Давно была ведь влюблена –
И свадьбой снято напряженье!
Дантес немного присмирел,
Но втайне знал – чего хотел!

             21

Жены стал снова домогаться!
Хоть ссоры Пушкин не хотел,
Но за жену решил он драться,
К тому же, честь терять не смел!
А тут опять судьба вмешалась:
Подруга сводней оказалась!
Дантеса с Натали свела,
Обманом в дом свой зазвала!
Дантес стал дерзко приставать:
Себя грозил он застрелить,
Мол, без неё не может жить –
Она должна себя отдать!
Тут дочь хозяйки появилась –
Свиданье мигом прекратилось!


             22

Опять сплетения судьбы:
Ланской свиданье охранял!
Устал, наверно, от ходьбы!
Он близко Пушкину не знал.
Дантесу другом верным был,
Полетику тогда любил.
Имел к ней чувства и Дантес!
Муж – командир был у повес!
Один добился Натали
Без всякой крови, без преград
И не просил у ней наград,
Но вместе – двадцать лет прошли!
Другой -  ведь до конца пошёл!
И, всё ж, её там – не нашёл!

             23

Коварство женщины иной
Обычной меркой – не измерить!
Гулял с Полетикой Ланской.
Дантес любил, коль письмам верить.
Тут родословной, всё ж, вина:
Незаконнорожденой была!
Отец, граф Строганов, её
Любил, наверно, горячо.
Графиню д,Эга, её мать,
Он в Португалии добыл
У мужа, графа, всё ж отбил,
Но тот развод решил не дать!
Итак, Идалия взяла
Своей природой, что могла.


             24


О, это гений злой поэта!
Её он -  недооценил!
Как будто демон с того света
Ей  жало в рот её вложил!
Из нежной женщины она
Вдруг стала злобою полна
И грозной фурией предстала,
И грязью сплетен поливала!
Ведь в дружбе с ним она была,
Его поэзию хвалила,
А тут – как муха укусила –
Из сердца ненависть взросла!
В карете был у них скандал:
Ей, видно, Пушкин – отказал!

            25

А это – хуже, чем измена!
Ей захотелось отомстить!
Любовь поэта неизменна –
Тогда мадонну очернить!
Интригу можно начинать:
Насплетничать, оклеветать!
Пусть не отдастся Натали –
Ведь повод все уже нашли!
Итак, свиданье словно тень
Ошибкой горькой промелькнуло
И сердце Натали кольнуло,
И камнем лёг в душе тот день.
Что ей могло теперь помочь,
Чтоб отогнать беду ту прочь?


             26

Всё, как и раньше, рассказать?
Но это случай был другой:
Ведь муж мог вызов отослать,
Всё обернулось бы бедой!
Решила случай утаить
И ничего не говорить,
Поскольку, знала мужа нрав:
Он не потерпит тех забав!
Всего лишь день ещё пройдёт –
Пасквиль по почте принесут,
Друзья получат и прочтут,
И Пушкин всё уже поймёт!
Ему расскажет всё жена,
Но виновта ли она?

             27

Поэт направил свой удар
Лишь в центр осинного гнезда!
Но кто пасквиль тот написал?
В дипломе чья была рука?
Ответ ведь в воздухе повис!
Двух не хватило экспертиз,
Чтоб автора найти письма
И тайна так же далека!
По первой – Пётр Долгоруков
Был экспертизой обвинён,
Им был поступок совершён
И не поспоришь тут с наукой!
А экспертиза вот вторая –
Признала: здесь рука  - иная!


              28

Теперь к Идалии вернёмся,
К тому свиданью в ноябре
И сверкой чисел, всё ж, займёмся:
Тут путь к барьеру в январе!
Второго ноября встречались,
А строчки третьего писались,
В четвёртый почта приняла
Друзьям, поэту, принесла, -
Тут без неё не обошлось!
К тому же, был ещё мотив,
Ведь злость к поэту затаив,
Ей ждать лишь повода пришлось!
А написать тот мог диплом –
Кто был любовником, рабом!

             29

Иван Гагарин в подозренье:
Он с Долгоруким вместе жил,
Хоть отзывался с сожаленьем
О том, кто это получил.
В его судбье есть тоже странность,
Какая-то буйная спонтанность:
Он после веру изменил,
В ряды католиков вступил.
Иезуитом стал он жить.
Работы всякой не боялся,
Детей учить не постеснялся,
Хотя ведь князем мог он быть!
Быть может, чувствовал вину
И заглушал свою тоску!


             30


Но кто задумал тот диплом –
Мозги, конечно же, имели
И не попёрли напролом,
А скрытно шли к заветной цели.
Ведь почерк всех известен был
И автор бы недолго жил:
Немного б в письмах покопались
И кто писал – в момент дознались!
И почерк можно изменить:
Другой рукой перо ведя,
Уже не выдашь ты себя, -
Но лучше неизвестным быть
И за любовь всё написать,
И тайну ту не выдавать.

             31

В вопросе этом нет согласья.
В архивах, может, тайна спит.
Загадку русского несчастья
Потомок, может быть, решит.
Пока же вызов уже сделан,
Печальный путь судьбы проделан.
На службе был тогда Дантес
И прочитал его отец.
Он мигом к Пушкину собрался
И умолял, и упросил,
Чтоб вызов тот остановил, -
На сутки вызов задержался!
Потом Жуковский подключился
И вызов тот остановился!


             32

И выход найден в две недели:
Брак на сестрице Натали!
Дни в суматохе пролетели.
Пока что смерть была вдали.
Вступили секунданты в дело.
Д,Аршиак и В.Соллогуб умело
Тот вызов к миру повели
И погасить огонь смогли.
Пока же нить одной судьбы:
Весной был вызов В.Соллогубу –
Теперь приятелю и другу –
Не счесть изгибов у беды;
Н.Репнин-Волконский и С.Хлюстин, -
Но не стрелялся ни один!

              33
 
Представить трудно: в эти дни
Не ревность в Пушкине кипела,
Но три дуэли быть могли
И чья бы пуля одолела?
Спасибо, что ещё друзья,
Всем примирение неся,
Поэта грудь тогда хранили
И стихотворца сохранили!
Наверно, русская рука
В поэта целить не решалась…
Но, впрочем, свадьба состоялась!
Дантес роднёю стал пока,
Но прежний пыл не охладил
И нагло с Натали острил.


              34

Он сам собою был доволен:
Ему никто не угрожал,
В вопросах чести был спокоен –
Её он тоже отстоял:
Ведь вызов Пушкин свой забрал,
Утихомирился скандал.
Друзья качали головой:
Поэт от злости сам не свой!
Теперь искра уже любая
Могла пожар возобновить!
Ах, если б их разъединить!
Но воля то была -  другая,
А царь с поэта взял лишь слово
И не нашёл пути иного.

             35

А если б выслали Дантеса –
Исчез бы с ним и сам барон,
И жил бы в Сульце сей повеса,
И был бы Пушкин защищён!
Но царь наш поздно спохватился,
А тут ещё Дантес женился,
Конфликт был, как бы,завершён,
Хотя следил за драмой он.
Предупреждал он ведь поэта -
Тут надо должное отдать:
Конкретных мер не принимать,
Без царского на то совета.
И Пушкин помнил обещанье,
Но не дошло к царю посланье.


              36

Наверно, лопнуло терпенье,
Негодованье прорвалось,
Осталось лишь одно решенье,
Других в то время -  не нашлось!
Послал письмо он Геккерену -
За клевету и за измену!
Теперь его отец донял:
Считал, что письма -  он писал!
Теперь был Геккерн оскорблён,
В довольно грубых выраженьях,
Дантес задет в его влеченьях, -
Вопрос дуэли был решён.
Машина смерти закрутилась
И жизнь поэта вниз катилась.

              37

Данзас был секундант поэта,
Д,Аршиак Дантесу помогал
И мало кто узнал про это:
Таился Пушкин и молчал.
Царю письмо он не отправил,
Друзей в известность не поставил,
А кто и знал – велел молчать:
Хотел лишь выстрелом всё снять!
Последний раз судьба вмешалась:
Когда вернулся  - шубу взять,
Приметы стал не соблюдать!
Карета Натали попалась!..
Но Пушкин в сторону смотрел,
Жены карету -  проглядел!


              38


Дуэльный кодекс запрещает
От правил строгих отходить.
Тут свято всё: кто, как стреляет
И можно ль всё возобновить.
Вот секунданты, что решили:
Стреляют с десяти шагов –
Тут каждый к смерти будь готов!
Стрелявший, если достиг цели,
На месте остаётся ждать –
Противник должен выстрел дать,
А пули мимо пролетели –
Опять дуэль возобновить
И пистолеты зарядить.

              39

К барьеру первым Пушкин вышел,
БылО уж поднял пистолет,
Но, шагом раньше, грохнул выстрел –
Лицом в шинель упал поэт!
Был ранен Пушкин! Кровь струилась,
Но сила в нём ещё таилась!
В снег рыхлый выпал пистолет,
Но был готов стрелять в ответ!
Данзас другое дал оружье!
В замёрзших пальцах стыл курок –
Вот чести горестный урок –
И он стрелял теперь в бездушье!
Лишь выстрел грянул – тот упал!
Поэт сознанье потерял...

              40

« Убил его?», - спросил Данзаса.
« Нет, только ранил», - был ответ.
Но гнев ушёл весь, без запаса,
Того ли ждал тогда поэт?
Вдруг всё сменилось равнодушьем,
Как будто, кончилось удушье.
Убил иль нет – не в этом соль
И донимала сильно боль,
Но вновь решил потом стреляться,
Чтоб просто дело довершить,
Не знал: два дня лишь будет жить,
Не мог тогда он догадаться!
Убийства оба лишь желали
И даже доктора не взяли!

             41

Забор ближайший разобрали,
Чтоб кони ближе подошли,
От раны ноги отказали,
Его тащили, как могли.
Сначала, в сани уложили,
Потом карету подкатили –
Её послал барон в тревоге,
Она стояла на дороге.
Дантес в своих санях поехал.
Рука болела, кровь текла,
Дуэль кровавою была!
В его карете Пушкин ехал!
И хоть ругают всенародно –
Тут поступил он благородно!


             42

Но вот и дом, родной подъезд.
Никто беды не ожидал.
Печальным был его приезд.
Его на руки дядька взял
И, как дитя, в квартиру внёс,
Не в силах скрыть от горя слёз,
И положил в тот кабинет,
Где столько жил, писал поэт.
Данзас пошёл сказать жене,
Что Пушкин ранен, но легко:
Была дуэль недалеко,
Дантес был ранен, жив вполне.
Потом стал доктора искать,
Чтоб рану хоть перевязать.

             43

Жена вошла. Он ей сказал:
В том, что стряслось  - не виновата!
Её он первый защищал,
Но совесть - вечная расплата!
Он до конца её жалел,
Но возле быть ей не велел,
Хоть понимал: ей будет трудно,
Что будет звать, коль будет нужно.
Невыразимые мученья
От раны Пушкин претерпел!
Их мало б кто стерпеть сумел,
Но он не ведал сожаленья.
Хотел себя он застрелить –
Данзас успел предупредить!



             44

Но быстро таяли мгновенья...
Из жизни гений уходил...
И в мир иной дал наставленья
Священник, он же причастил.
Данзас сказал, что отомстит,
Но был для мести путь закрыт:
Поэт хотел теперь лишь мира,
Жалел о том, что смолкнет лира!
Успел проститься он с друзьями.
Детей, простясь, перекрестил.
Дантесу козни все простил.
Простился и, наверно, с нами:
Свой « Памятник» нам передал,
Он понимал: не зря писал!

            45

Царь обещал помочь с долгами,
Детей опекой обогреть,
Слова не разошлись с делами,
Просил лишь  - с честью умереть.
Стояли тысячи народа –
Явилась русская порода!
Пришлось охрану нанимать:
Нельзя людей было сдержать!..
Он вдруг морошки попросил,
Его жена из рук кормила,
А рядом смерть уже бродила…
« Как хорошо...", - он говорил,
Но то лишь миг был облегченья...
Надежда гасла на спасенье...


             46


Даль до конца с ним рядом был.
В своей руке держа ту руку,
Которой друг его творил,
Холодной смерти чуя скуку.
Он попросил себя поднять...
« Жизнь кончена...", - успел сказать...
И повторил,чуть слышно,чётко:
«Кончена жизнь...", - как смерти плётка...
Склонилась Натали, рыдая,
Волной волос его накрыв,
Но он лежал, навек застыв...
«Ты жив?», - кричала обнимая,
Но смерть  сомкнула уж  уста...
Застыли в муке складки  рта...

              47


Лицо его покрылось тайной...
Что там увидел он вдали:
Тот мир, что скрыт завесой странной,
Что видеть души лишь могли?..
А люди шли, чтоб с ним проститься...
Старик какой-то стал креститься,
Присел у гроба, шёл  народ –
Жуковский вспомнил эпизод.
Он всё сидел, стекали слезы,
Потом тихонько встал, пошел.
К нему Жуковский подошел,
Окликнув старца на морозе,
Пробравшись сквозь толпу людей,
Стоявших около дверей.



                48


Спросил его:он знал  поэта?
Но тот ответил, что не знал.
Про славу русскую при этом,
Смахнув слезу,лишь прошептал.
И пусть его не знали лично,
Народ глазел не безразлично:
Поэта знали по стихам!..
Бродило горе по домам...
Ползла молва: "Жена  виновна"!
Что ж, может – да, а может  – нет:
Но за нее погиб поэт!
И он любил - не иллюзорно!
Задета честь была его,
А честь  - дороже ведь всего!



                49


Данзаса Натали позвала,
Просила, грешную, простить.
И что чиста ему сказала,
Но чуть глупа -  что тут таить.
Ведь теще Пушкин так  писал:
Ему, мол, тягостен скандал,
Пусть веселится, коль захочет!
(Не знал, что смех тот напророчит...)
Пусть не горит любовь огнем,
Они привыкнут все ж друг к другу,
В ней видел верную супругу,
И мыслил с ней лишь быть вдвоём…
Но вспомним как в те годы  жили:
Все адюльтеры заводили!



                50


Прощалось общество с поэтом:
Россия - Пушкин – ведь  одно!
К другим тянуло эполетам -
Кто был с Дантесом заодно!
В посольство дружно устремились
Красавцу знак подать стремились!
Что  был им Пушкин, как поэт:
Им забавлялся высший свет...
А кто из них стоял у гроба?
Кого Уваров так ругал,
Что о поэте написал?
Иль не насытилась утроба?..
Краевским был он  недоволен:
Хвалебный тон был не дозволен!





                51


Вот так  ценила власть поэта:
Стишки лишь разве что писал...
А род его терялся где-то,
А где -  навряд ли кто и знал...
Замять старались ход дуэли,
Забыть скорей ее хотели.
Решили в церкви отпевать,
А место тщательно скрывать.
Пускали в церковь по билетам,
Кареты заняли весь двор,
Был слышен тихий разговор,
Народ безмолвствовал при этом,
Лишь отмечал послов, их жен,
И кто в тех жен еще влюблён...



                52


А ночью ворота Конюшней открыли
И гроб с телом Пушкина в Псков повезли.
Рогожей его и соломой накрыли,
И, словно собаку, в глушь увезли.
А.И.Тургенев с младенчества рядом с ним был.
Он же устроить в лицей подсобил.
С ним в «Арзамасе» поэт возмужал
И вот в путь последний его провожал.
Двадцать часов по морозу в дороге!
Никита Козлов, его дядька, замёрз,
Гроб обнимая, в сосульках от слёз –
Стоял ведь февраль на пороге!
Почти триста вёрст, загнали коня,
Наконец добрались, дорогу кляня.




                53


Святой монастырь – путь последний поэта.
Он здесь год назад свою мать хоронил.
И вот уже сам к ней спешит для ответа:
Как жизнь свою прожил, писал как, любил.
Мёрзлую землю ломами долбили,
Копали весь день, лишь шестого, с утра,
Панихида по Пушкину в церкви прошла.
Здесь всё было скромно, людей было мало.
Губернатор в Пскове был упреждён:
Никаких церемоний, учителей и их жён!
Начальство сказало – охота пропала!
Тут не было близких. Соседи одни.
П.А.Осипова, с Тригорского, была с дочерьми.



                54


Родные поэта о смерти не знали.
Жена заболела от горя, без сна.
И землю горстями, кто был, побросали,
И эта земля его прах приняла.
Тургенев в Тригорском потом отобедал,
Наверно, наливки семейной отведал,
Альбомы семейные все просмотрел,
Стихи в них поэта увидеть успел;
Затем был в Михайловском, сосны приметил,
Домик Арины, её погребок,
Где столько наливок хранилося впрок,
Чьи сказки издал и другие наметил…
Но дело закончено. В путь вновь пора.
Опять в Петербург. Съехал он со двора.






                55


В Петербурге вдову навестил он больную.
Монастырскую просвиру, на память, отдал.
Перецеловал всех сироток, квартиру пустую,
Без Пушкина смеха, теперь не узнал.
Натали собиралась в имение брата,
Была на отъезд уж назначена дата:
Здоровье поправить и горе смягчить…
Всё в мире проходит и надобно жить.
Он с ней попращался, к друзьям заглянул,
Хотя был с дороги и очень устал.
Был Вяземский болен и сердцем страдал.
У Карамзиной был весь вечер, под утро уснул.
Так драма закончилась. Жизнь продолжалась.
Судьба всё исполнила, что намечалось...



                56


Какие причины той драмы, всё ж, были?
Где корень есть зла, что поэта убил?
Какие же версии слухи родили?
Могло ж быть иначе и Пушкин бы жил!
Во-первых, стечение всех обстоятельств:
Жена, высший свет, оскорблений, ругательств,
Надзора, друзей, роковые приметы,
Ревность любовная, злые наветы,
Царь, Бенкендорф, пасквиль, нищета,
Кокетство жены или всё же любовь –
Красавец Дантес волновал, может, кровь:
Ведь есть в его письмах такие места,
Где явно звучит голос страстной любви
И даже взаимной – поди разбери!




                57


Во-вторых, треугольник: муж, жена и Дантес.
Её любят многие, кто-то настырен
И хочет добиться красивых телес,
Но Пушкин терпеть не намерен.
Однако, он ей до конца доверял,
Наветы любые всегда отвергал,
Она сообщала ему обо всём,
Хотя может жгла, как  калёным мечом.
Поэт, мол, витал в облаках стихотворства
И вовремя нить оборвать не сумел;
Ну, вообщем, жену он свою проглядел,
Не смог разгадать и Дантеса притворство, -
Но версия эта уже устарела:
На вид была явной, но в корне – не зрела.


                58


В-третьих, тут много сторонников было,
Об этом и сам В.Вересаев писал,
Павлищев и Вяземский, в стихах, что раскрыло:
Поэт сам себе готовил финал!
Все жанры испробовав, их видя конечность
И жизни самой суету, скоротечность,
Решил он умолкнуть, в молчании жить,
И драмой своей все сердца покорить!
« Я жить не хочу», - так тогда он сказал,
Когда его рану смертельной признали;
Доктора и друзья потерпеть увещали,
А он уже к вечности тихо шагал…
Он в смерти увидел для лиры венец,
А в драме всегда был кровавый конец!





                59



В-четвёртых, эпоха сама уходила.
Её примечательность – ранняя смерть:
Рылеева, Дельвига – не пуля убила,
Тепляков, А.Одоевский – не станут уж петь;
Д.Веневитинов, Н.Языков, смешной Кюхельбекер,
Лермонтов выстрелит, - просто на ветер, -
Мартынов прицелится верно – убьёт;
Потом Е.Баратынский вскоре умрёт…
Воздух был душен для сердца поэта!
Он в нём задыхался! Он в нём – изнемог!
А быть равнодушным, наверно, не мог,
Устав от насмешек бездушного света…
Но слово последнее было – за ним!
И, значит, был выход – только таким!



                60


Жена поэта заболела.
Покой ей предписали доктора.
Бессонница её так одолела,
Что лучше было съехать со двора.
В именье к брату вскоре укатила,
Отца поэта, по пути, не навестила,
Но что её за это упрекать:
Ей там опять пришлось бы горестно страдать.
Старик всё понял, хоть вначале обижался.
Он в августе у ней, всё ж, погостил.
Детей, невестку полюбил
И, уезжая, с ней, как с дочерью, прощался.
Нашлись, конечно, те, кто обвиняли
И с радостью её бы доконали.




                61


Почти два года пролетело.
Жизнь была трудной. Давила нищета.
Хоть возвращаться в столицу не хотела,
Но атмосфера для детей была не та:
Их надобно в гимназию готовить,
Учителей домашних приглашать,
К тому ж, сестра и тётка убеждали
И на отъезд в столицу повлияли.
Александрина могла фрейлиной там стать:
Загряжская пустила в ход все связи!
Оберегая Натали от грязи,
Решили в свет пока не выезжать.
Семь лет так жили неприметно
И дети подросли уже заметно.



                62


На руку претенденты появились,
Но их пугали дети, вот беда
И объясненья быстро прекратились:
Никто не захотел стать за отца.
Её однажды встретил император –
Помог тут случай, конечно, провокатор –
Остановился, о жизни расспросил
И ко двору явиться пригласил.
Сказал, что там о ней не забывают,
Её присутствию он будет рад
И для визита нет преград,
Что возвращения её все ожидают!
Уж если император приглашает –
То человек недолго выбирает!



                63


Жену поэта часто навещали.
Бывал Нащокин, Вяземский, Плетнёв.
Её любили, о ней не забывали
И каждый ей помочь, хоть чем-то, был готов.
С Кавказа, в отпуск, Лермонтов приехал.
К Карамзиным, с визитом, он заехал.
Там с Натали, нежданно, повстречался,
Сказать, по правде, он её чуждался,
Но, рядом сев, от слова к слову,
Они с ней долго говорили по душам
И он познал её натуру сам,
А не прислушивался к мнению чужому!
И здесь не победила красота,
А только искренность, сердечность, доброта!



                64


А Лермонтов тогда входил в зенит!
И лиру Пушкина поднял своей рукою!
И, как и Пушкин, он станет знаменит!
И, как и он, пойдёт дуэльною тропою!
Но так, видать, угодно небесам,
Чтоб рядом их поставили и там!
С судьбой поэту драться не под силу,
Но что он заберёт с собой в могилу?
Для Натали имело важное значенье,
Что Лермонтов стал другом для неё
И изменил о ней суждение своё,
И не унёс о ней дурное мненье.
Наверно, Пушкин там его благодарил:
Ведь он жену свою так бережно любил!




                65


Михайловское – Пушкина именье,
Не приходилось ей с ним вместе посетить.
Четыре года прошло с того мгновенья,
Когда навек пришлось глаза его закрыть.
Она, в тоске, могилу навещала.
Надгробье – памятник красивый заказала.
А Пермогоров заказ осуществил
И, вскоре, Пушкин похоронен снова был.
Вновь пережить пришлось печаль от погребенья –
Ведь хоронить его ей, всё же, не пришлось –
И горе с новой силой прорвалось.
Казалось, от несчастья – нет спасенья,
Но всё проходит и падает в века…
Лишь остаётся на дне души – тоска.



                66


И надо должное отдать вдове поэта:
Она по пятницам постилася всегда,
День траура не канул тихо в лета,
В тот день не выезжала никуда.
Молитва ей лишь сердце облегчала.
Большой вины она в себе не знала,
Но понимала: всё могло иначе быть
И не могла себя, в душе,совсем простить.
В Михайловском два лета провела,
Но дальше -  жизнь её вся изменилась:
На новый брак надежда появилась,
Судьба ей утешение дала.
Сам Пушкин понимал: ей трудно будет жить
И после траура велел в достойный брак вступить.




                67


Но кто же стал избранник её сердца?
Кто согласился с детьми её принять?
Открылась ли к покою таинственная дверца –
Ведь так устала она бороться и страдать.
А стал избранником, опять же, друг Дантеса,
Товарищ по полку и в юности  - повеса,
Но опыт лет его остепенил,
А вот жениться пока что – не решил.
Пётр Ланской командовал полком,
Был генералом и вообщем обеспечен,
Душевно щедр, отвагою отмечен -
И он стал мужем, другом и отцом.
Ему – сорок четыре, а ей лишь – тридцать два,
Такая же, как с Пушкиным, разница была.


                68


Свадьба скромная в Стрельне состоялась,
Где полк Ланского тогда ещё стоял.
От всякой пышности Наталья отказалась,
Хотя сам император быть там пожелал.
Хотел он стать посаженным отцом –
Разубедила Натали, тактично, в том,
Но что ребёнка будет первого крестить –
Тут не смогла его желанья отменить.
Александрину – дочь Ланского он крестил,
Чем та потом заслуженно гордилась!
Так дочь от брака второго появилась,
А там черёд и Софьи с Лизой наступил.
Вот семеро детей – попробуй воспитать!
Она была заботливая, ласковая мать!





                69


И надобно сказать: помимо семерых
Ещё и жили дети близких и друзей!
Их в доме принимали тоже, как родных!
Жила Александрина у сестры своей!
А нрав был у неё горяч, что говорить:
Могла, в порыве гнева – всего наговорить!
Так что Ланскому не просто было жить:
Семью кормить, с сестрою ладить, средства находить.
Но Натали всегда опорою была!
Со всем хозяйством умело управлялась
И скромностью в расходах отличалась,
А все конфликты – к примирению вела!
Хоть ревновал её порой, любя, Ланской,
Но это случай был уже другой.



                70


И в письмах к мужу Натали всегда писала,
Чтоб он спокоен был всегда на этот счёт:
Судьба её и так уж наказала
И только в нём её любовь теперь живёт.
И брак был этот действительно удачен.
Он был спокойствием и нежностью охвачен.
Ланской её всем сердцем полюбил
И в ней любовь и верность находил.
Конечно, многие хотели б,чтоб она
Всегда вдовой печальной оставалась,
Но жизнь сильнее всё же оказалась,
А памяти поэта – всегда была верна!
И дети с этой памятью росли!
И гены Пушкина по свету разнесли!




                71


Сестра Александрина в брак вступила.
Ей сделал предложенье Фризенгоф
И с ним в Словакию, в Бродзяны, поспешила,
Чтоб стать хозяйкой и обрести семейный кров.
В именьи том вся жизнь её  пройдёт
И в склеп семейный она потом уйдёт,
Храня в душе любовь свою к России
И образ Пушкина, как свет неугасимый.
Там дочь у ней родится – Натали,
С которой трудно будет ей ужиться,
Сестра Наталья с семьёй там погостится,
С ней вспомнят многое, что годы унесли…
Так в браке долгом, тихом, годы вспоминая,
Переживёт она сестру, по ней страдая.



                72


И всё же тайна в её жизни обитала.
В душе её хранился тайный клад.
И что-то тайное она одна лишь знала.
И это тайное – дороже всех наград.
Но пересказывать здесь домыслы без фактов –
Каких-то с Пушкиным неродственных контактов –
Его любя и уважая – не берусь
И что-то говорить – остерегусь.
Но факт один довольно-таки странный:
Портрет Дантеса, огромный, в полный рост,
Которому лишь местом был погост, -
Вот этот факт в судьбе её – нежданный!
Но, может, тут семейные дела
И в них она вмешаться не могла.




                73


Наталья Николаевна серьёзно заболела.
Ей воды прописали доктора.
Болезнь её диагноз не имела,
Но, видно, и её пришла пора.
На водах она с мужем полечилась,
Слегка окрепла и душой приободрилась.
В Москву поехала внука покрестить,
У Александра немного погостить,
В дороге той, зимой, занемогла
И вскоре тихо умерла.
Судьба ей вновь того гонца послала,
Кто Пушкину навек глаза закрыл –
Даль и при её кончине был, -
Одна рука их смертью повязала.
А на плите могильной  надпись лишь – Н.Ланская,
Но в нашей памяти она всегда – другая!


                74


Но что же дети?Что жизнь им отпустила?
Поэтом никто из них не стал,
Хотя писать стихи желанье приходило,
Но божий дар отец не передал.
Сын Александр с Ланскими породнился –
На племяннице Ланского он женился.
Софья Ланская стала верною женой
И шесть детей у них родилось той порой.
Когда она внезапно умерла –
Женился он на Павловой Марии
И семерых детей они ещё родили!
Порода Пушкина в детях ожила!
Ушёл в отставку в чине полном генерала.
Одна с Ланской могила в г. Чехове им стала.



                75


Сын младший, Григорий, был чиновник:
Советник статский – таков его был ранг.
Писал стихи, но выглядел, как школьник,
В сравнении с отцом: ручей – и Ганг!
Лет тридцать он в Михайловском провёл.
В нём жил, порядок там навёл,
Следил за книгами, отцовским кабинетом,
Женился на В.А.Мельниковой, но не имел детей при этом.
Имение он продал для музея,
Идя навстречу пожеланиям людей.
Сам удалился с супругою своей
Наверно, всё-таки о нём в душе жалея.
Венчался в Вильнюсе он со своей женой
И там же в с.Маркучае обрёл он свой покой.


                76


Дочь старшая, Мария, замуж вышла
Довольно поздно – в двадцать восемь лет –
За генерала М.А.Гартунга, но жизнь была не пышной,
Тут хоть пиши трагический сонет:
Ведь муж её от горя застрелился!
Он с ложным обвиненьем не смирился:
Был обвинён в уничтоженьи векселей,
Но правда оказалась, всё ж, сильней!
Семнадцать лет они с ним в браке жили.
Судьба не слишком баловала их,
К тому ж, несчастье обрушилось на них,
Да и детей они в том браке не нажили.
У брата Александра она потом жила.
В Донском монастыре, в Москве, погребена.





                77


Дочь младшая, Наталья, уродилась
Красавицей! Похожею на мать!
Но и у ней не гладко жизнь сложилась.
Пришлось и ей от жизни пострадать.
Брак с М.Дубельтом был явною ошибкой,
Но молодость летит вперёд с улыбкой.
Родилось трое в браке том детей,
Но брак распался, вина была не в ней.
А вот замужество второе оказалось
Удачным и счастливым для неё:
Принц Н.Насаусский влюбился горячо,
Да и Наталья в любви своей призналась!
Графиней Меринберг она в том браке стала,
Но связь с Россией в Европе не теряла!



                78


Брак был неравный, с точки зрения закона,
Морганатический – мерилом была кровь:
У принца в крови была корона,
У Натали же – Пушкин и любовь!
И, всё же, брак счастливым оказался,
Хотя роднёю сильно осуждался.
На свет явились трое в нём детей,
В них королевских добавилось кровей!
Так гены Пушкина в Европе оказались!
Графиня Меринберг в Висбадене жила,
Потом во Франциии в Каннах умерла.
Муж умер раньше. Дети взрослые остались.
А в завещании графиня указала:
Хотя бы пеплом, но с мужем чтоб лежала!




                79


Все дети Пушкина отца всегда любили!
Старались о нём память сохранить.
Письма, вещи, книги сохранили,
Достойными его старались быть!
Потом и внуков племя молодое
Пустило корни в отечество родное!
А там и правнуки по миру разбрелись
И ветви его древа буйно разрослись!
И, может, Пушкина сбылась мечта земная:
Жениться, народить детей
И жить, как все, с семьёю быть своей,
И быть отцом, и мужем, бед не зная.
Он знал: стихи его переживут,
А дети его имя понесут!



                80


Ну, что ж, пора поведать о Дантесе,
Чьё имя сердце русское студит,
Об этом жалком, но удачливом повесе:
Судьба опять к нему благоволит.
В санях он до границы лишь добрался.
С сопровождавшим офицером попрощался.
От Таурогена, взяв вольных лошадей,
Добрался до Берлина, чтоб навестить друзей.
Здесь он решил немного отдохнуть.
Жену и Геккерна дождаться,
С знакомыми, с друзьями повстречаться,
К Вильгельму, принцу, по делу заглянуть:
Ведь это он ему к царю письмо давал,
Когда Дантес в Россию уезжал.




                81


В Европу уже слухи проникали:
Газеты писали про дуэль.
Одни – Дантеса обвиняли:
Адам Мицкевич послал ему картель;
Другие – держались за Дантеса:
Их привлекала романтики завеса.
А сам Дантес, уладив все дела,
Забрав семью, покинул те места.
Он в г.Сульц, во Францию, собрался.
В поместье родовое, где осел
И был пока что – не у дел.
Семьёю больше занимался:
Екатерина ему дочку родила,
Потом ещё троих, но, вскоре, умерла.



                82


В сороковых годах политикой занялся.
Стал депутатом, был ярый легитимист.
Но в пятьдесят первом – переворот вдруг состоялся!
Теперь он стал – лихой бонапартист.
С В.Гюго сражался в прениях  в сенате.
Не забывал и о доходах, об оплате.
А плата та – заметно возросла!
Да и известность теперь к нему пришла.
Среди своих он выглядел героем:
Дуэль скандальная здесь славу принесла
И он был рад, что стал тогда изгоем.
Карьеру сделал, известен был, богат,
Как говорится: « Сам чёрт ему не брат!»





                83


Встречаясь с русскими, пытался оправдаться:
Мол, не хотел поэта вовсе убивать,
Что целил в ногу, хотел лишь защищаться,
Но мы все знаем, как Дантес умел стрелять!
В туза он попадал, прицелясь, в середину!
Теперь легко представить ту страшную картину:
Стреляя первым, он почти не рисковал
И до барьера -  за шаг – уже стрелял!
Но ведь и Пушкин отменный был стрелок!
В стрельбе он постоянно упражнялся
И у барьера первым оказался, -
Но не успел французу дать урок.
И вот судьба: куда она глядела?
Убийцу – вознесла! Поэта – просмотрела!



                84


В делах семейных ему не так везло.
Здесь даже с Пушкиным мелькают паралели.
Как будто бы судьба ему назло
Дала изведать те же горькие потери.
Ведь как и Пушкин шесть лет он был женат.
Родились дети – четверо подряд.
Но после сына – Екатерина умерла.
Дуэль же мужа у Натальи забрала.
Она – вдова, а он – вдовец.
Безвинно дети пострадали.
Отца иль мать порой не знали…
Таков трагедии венец.
Средь дочерей его одна –
Была загадками полна!




            85


Матильда, Берта, Леони,
Сын Жорж, которого так ждали,
Росли без матери они
И без неё, как все, страдали.
Адель Дантес их воспитала,
Им вместо матери была,
Но Леони – та выделялась,
Чужой в семье своей казалась:
Отца в убийстве обвинила,
Любила Пушкина стихи,
Молилась за отца грехи
И русский даже изучила,
Но в сорок восемь умерла –
Болезнь её к тому вела.



             86


А Геккерн-старший отбыл в Вену,
Когда затих уже скандал.
Вступил на ту же он арену:
Послом  Голландским там он стал.
Работал долго дипломатом.
Возился с разным компроматом.
Хитрил, обманывал порой.
В отставку вышел очень поздно.
Служил почти лет шестьдесят
И не остался без наград.
Ну, вообщем, признан всенародно.
Девяносто пять почти прожил.
В кругу семьи своей почил.





             87


Матильда, Берта замуж вышли.
Сын Жорж был храбрый офицер.
И, не имея задней мысли,
Семья была другим – пример.
У всех от браков были дети.
Они ведь не были в ответе,
Что папа их в России был,
Поэта Пушкина убил.
Там был другой совсем расклад:
Письмом Дантеса оскорбили,
Приревновали, очернили!
Он защищался – как солдат!
Уж если здесь всех тайн не знают –
Так пусть хоть дети не страдают.


               88


А сам Дантес вёл дневники,
Но сжёг их в старческом склерозе.
Пролили б, может, свет они:
Зачем был выстрел на морозе?
Хотя Дантесу доверять –
Напрасно копья лишь ломать.
В кругу своих – своим остался.
Своим поступком не терзался.
Судьба его не наказала:
Был мэром, пэром и богат!
Книг не читал – чему был рад,
Их Леони одна читала.
Прожив за восемьдесят лет,
Средь внуков умер старый дед.


           89


Данзас был сослан на Кавказ,
Отбыв два месяца под стражей.
Оставлен был во всех чинах,
Стал командиром там он даже.
Возглавил он Тенгинский полк –
В военной жизни знал он толк!
Но там и Лермонтов служил –
Второй поэт по рангу был!
И он от пули упадёт,
Жизнь эту мрачно презирая,
Судьбой своей подчас играя, -
Его Мартынов там убьёт,
А с ним поэзия замрёт:
Двух самых лучших смерть возьмёт!



            90


Судьба дуэльных пистолетов
Имела свой тернистый путь.
Держа на мушке двух поэтов,
Могла ведь ствол не отвернуть!
Ведь после Пушкина с Барантом
Стрелялся Лермонтов потом!
Опять француз спускал курок,
Но промахнулся – вот урок!
А ведь могло всё быть иначе:
Один и тот же пистолет -
Смертельный выпустил дуплет!
А там Россия пусть поплачет…
Какие странности судьбы!
Какие цели для стрельбы!




             91


А дальше путь их затерялся:
Владел той парой брат Проспер,
Потом сестре Барант достался
Футляр смертельный крайних мер,
А позже муж Шательперон
Принёс их на аукцион.
Там их продали с молотка,
Но чья купила их рука?
Их отыскал затем потомок –
Праправнук Пушкина – в Лимрэ,
Недалеко от Амбуазе,
Хранился драмы той осколок!
Музей там почты П.Поль открыл
И пистолеты прикупил!


              92


Прошло сто тридцать с лишком лет,
Когда их след вновь отыскался.
Был сделан снимок. Был ответ:
Продать их Поль, всё ж, отказался!
А фотографию в подарок,
Эпохи той святой огарок,
Праправнук Родине вернул!
Чем ей на верность присягнул!
Таков был путь двух пистолетов.
Теперь во Франции их дом.
Так две страны связав узлом,
Хранится жизнь и смерть поэтов!
Но не забудем, что Дантес
Их тоже пробовал на вес.


            93


Хочу в конце я лишь отметить:
Как равнодушны небеса!
Хоть говорят, прошу заметить,
Таланты – Бога чудеса!
Но не отвёл Он выстрел грозный!
Зачем погиб поэт народный?
И значит волен человек
Решать: как жить? Из века в век!
Таких людей Бог посылает,
Быть может, только один раз,
Какой-то выполнить наказ,
Но вот зачем их забирает
В расцвете творческом своём?..
Да, жизнь идёт своим путём...
6.01.07.