Лонгфелло. Раб среди Чертовых Зыбей

Средь мрачных Чертовых Зыбей
Скрывался негр-бедняк.
Он видел отблески огней,
Он слышал топот лошадей,
Далекий лай собак.

Где светляками лес покрыт
И светится земля,
Где кедр лианами обвит,
Где плющ сползает, ядовит,
Пятнистый, как змея,

Где человеку незнаком
Проход в густом бору,
В болотистый, неверный дерн
В отчаянье забился он,
Как дикий зверь в нору.

Тоскливо беглому рабу,
Его ужасен вид:
Позорное клеймо на лбу,
Тряпье скрывает худобу,
От страха он дрожит.

Как радостно и вольно там,
Неведом рабства гнет.
Повсюду слышен птичий гам
И кажется, что воздух сам
Свободы песнь поет!

Над ним одним-страданья рок-
Будь проклят, человек!
Сопротивляться он не мог,
Его как цепом сбили с ног,
Втоптали в грязь навек!



 
The Slave In the Dismal Swamp

In dark fens of the Dismal Swamp
The hunted Negro lay;
He saw the fire of the midnight camp,
And heard at times a horse's tramp
And a bloodhound's distant bay.

Where will-o'-the-wisps and glow-worms shine,
In bulrush and in brake;
Where waving mosses shroud the pine,
And the cedar grows, and the poisonous vine
Is spotted like the snake;

Where hardly a human foot could pass,
Or a human heart would dare,
On the quaking turf of the green morass
He crouched in the rank and tangled grass,
Like a wild beast in his lair.

A poor old slave, infirm and lame;
Great scars deformed his face;
On his forehead he bore the brand of shame,
And the rags, that hid his mangled frame,
Were the livery of disgrace.

All things above were bright and fair,
All things were glad and free;
Lithe squirrels darted here and there,
And wild birds filled the echoing air
With songs of Liberty!

On him alone was the doom of pain,
From the morning of his birth;
On him alone the curse of Cain
Fell, like a flail on the garnered grain,
And struck him to the earth!