баллада

В спокойной свежести кладбищенской природы,
Желаньем обжигаемый, стучащемся в висках,
Мой каждый след облизывая страстно,
Преследует неутомимо сзади неизбежный страх.

Когда луны волнистое сиянье,
Заменит мутный проблеск серых облаков,
Я на коленях умоляю мирозданье
Пустить меня в твой сумеречный кров.

Моё рыданье безутешно.
Но богу мёртвых мало просто слёз.
И на алтарь дрожащей дланью
Кладу 12 окроплённых кровью роз.

О, как же сладостно мгновенье!
Передо мной беззвучно открывалась дверь.
Твой склеп. Пристанище для бесконечного забвенья.
Теперь мы неразлучны. Верь.

И вечный страж останется у двери.
Великодушным призраком прокрался
Он за моей спиной.
Внося в смятение ночного зла покой.

Мне свечи не нужны. Твои черты во тьме я вижу.
Нагая ты лежишь и ждёшь.
Открылись веки, протянулись руки.
Я слышу: ты меня зовёшь.

Я сделал шаг, и рухнул на колени.
Фемида. Мёртвая царевна красоты.
Припал к руке твоей, но не увидел одобренья.
Живые губы твоё тело жгли.

В безумие отчаянное впавши,
Я бился головою о бетонный пол.
Но жизнь со мной расстаться не спешила.
И я прочёл в глазах твоих укор.

Поднявшись, окровавленный и дикий,
Я вышел, и взглянул на лунный свет.
И он мне осветил дорожкой блеклой
На мой вопрос единственный ответ.

Архангел Гавриил с мечом горящим,
Из камня возведённый, как живой,
С усмешкой наблюдал мои страданья.
И это был последний шанс мой.

Закрыв глаза, расправив руки-крылья,
Я кинулся на меч. И был таков.
Теперь я твой, желанная любовь моя,
Я мёртв, я ко всему готов.

И руки нежные твои взяли меня за плечи.
И аккуратно освободили от меча.
Соединившиеся в порыве мёртвой страсти.
Навечно вместе. Смерти до конца.

Земля кладбищенская стала нам любовным ложем.
Венчанием – суровый Гавриила взгляд.
И вечным счастьем – мёртвые объятья.
Любовь во смерти не увидела преград.