Я вдыхаю воздух Петербуржский...

Я вдыхаю воздух Петербуржский.
Я не местный сам издалека,
Город мой Свободный, край Амурский,
Зея, Зея – матушка река.

Я родился в годы перестройки.
На момент правленья ЕБээН
Стали бомжи рыться на помойке,
Появились: «рэкет», «мусор», «кент».

Доллар рос, за тайной пирамиды
Крылся самый грамотный кидок,
На скопления людей имелись виды,
В своем роде каждый был игрок.

Годы шли, вот юность пролетела
Незаметно как-то для меня.
Папа пил, работал, мать ревела -
Петербуржская обычная семья.

Коммуналка, все друзья-соседи.
Детский садик, школа, третий класс…
Переезд, квартира, лес и звери.
Кухня, душ, отдельный унитаз.

Снова школа, ПэТэУ, работа,
Да и армия уже не за горой...
Пронесло. Теперь одна забота
Где себя найти и влиться в строй.

Алкоголь, наркотики, больница.
Первый стих, а следом и второй.
Возвращение, друзья, опять трудится.
На дворе две тысячи шестой.

День за днем в работе шли недели,
За плечами больше ста стихов.
Не смотря на бури и метели,
Наконец пришла, пришла любовь.

Нет, ошибся, просто состоянье,
Состоянье тела и души,
Что влияло на мое сознанье
И рождались новые стихи.

Время шло и снова, снова чувства
Заиграли у поэта вновь,
Половинки две сошлися в дух искусства,
Чрез века прошедшая любовь…

Вновь зажглась, взошла на небосклоне,
Засияла звездочкой в ночи,
Зазвучала песней, песней в стоне,
Начинался год большой любви.

Год любви тонувшей в алкоголе,
Год больших потерь и неудач,
Год семейной жизни на приколе
Ссор-скандалов-телепередач.

С каждым днем труднее и труднее
Становилось вместе дальше жить.
Новый год, скребется мышь в постели,
Хочет крыса горло перегрызть.

…яркий свет, палата, нож, больница,
Да врачи нависли надо мной…
Слава Богу, это только снится.
Утро, март, две тысячи восьмой…