Одиссей Пенелопе

Весть о тебе, Пенелопа, ветер принёс:
Брови твои, глаза, шелушащийся нос,
Пухлые губы, и, светлой вьюнясь копной,
Проистекали – как будто густой настой
Ароматический – кудри твои; а грудь,
Приобнажившись, манила меня прильнуть
К ней огрубелой щекою. Не знает благ
Здешнее море, где я, одинок и наг,
Правлю кормилом, петляю, ищу черту
Береговую, чтоб скрежет унять во рту
И, разместившись на лоне упругих трав,
Дрёмой облечься, булыжник в руке зажав
Или же меч, если он не пойдёт ко дну.
Боги одни (словно в Трою) влекут войну
На морехода, другие ж – пируют где...
Вот и скитаюсь, моргая своей звезде,
Ложе Калипсо покинув: она скучна,
Хоть перемазана мёдом её слюна
И необъятные бёдра нежны. Но я
Разве забуду, что есть у меня семья,
Что Телемак возмужалый – стройней сосны,
Что, антилопа, нет слаще твоей слюны
В свете раздольном!, а свет, говорю, всегда
Там, где наш дом и радушные нам стада
Искры взвивают копытом и воду пьют
Под кипарисами. Царственный там уют.
Мне же, предвижу, ещё предстоит испить
Горечь невзгод и послабить тугую нить
Жизни моей. Ну а если порвётся, что ж,
Это, должно быть, стрелою вопящей ложь
Мимо тебя пронеслась; на неё свой слух
Не расточай же; дурных избегай старух.
И домогателей прочь от себя гони,
Ибо я скоро. Мои изобильны дни.