Мне кожу прорезывая, ресницы
Выхлестнули плетями ивы в раз.
Я распахнулся. В ребер глазнице -
Огромный и синий глаз.
Ныряя и прыгая, словно дельфины,
В толще свинцовых морей,
Рифмы о рифы бились и льдины
Строк оказались слабей.
Рвал ворот рубахи, весной называясь,
До рвоты взлетая вслух.
Подснежник взял в руки. На звоны трамвая
Сменил отсыревший дух.
Замерли брызги осколков на белом
Песчаных вселенских часов,
Всеобращающе став нежным телом
Кварталов и корпусов.
Крыши фату сорвали бесстыже,
Плюнули в прошлый год.
И вот - пес веселый, наглый и рыжий
Прыгнул на мартовский лед.
Мне было не больно. Хоть я был расстрелян
И дважды в лужу ступил.
Ботинки промокли под залпы капелей,
Обиженно скОмкав мотив.
Я, словно Есенин, шел светлой глыбой,
Как Маяковский – был резок и груб.
«А вы
Ноктюрн сыграть
Могли бы
На флейте водосточных труб?»
Остро весеннее
© Copyright: Степной Волк Грей, 2009
Свидетельство о публикации №109111404071
Свидетельство о публикации №109111404071
Рецензии