Дедал и Икар

Начну с начала я начал,
С веков времён древнейших.
Жил в Древней Греции Дедал,
Мудрейший из мудрейших.

Он в камень жизнь умел вдохнуть
И грацию движений.
Его век славный был,
Отнюдь великих достижений.

Без силы рук он воздвигал
Громадины строений.
Он силой мысли плиты клал,
Дедал,афинский гений.

Но был недолог сладкий миг
Величия и славы:
Из града изгнан был старик:
Пердикс упал на скалы.

Ошибкой смерть его была:
Над пропастью склонился-
Судьба рукою повела-
Сорвался: оступился.

Уплыл с позором грек на Крит,
Где правил властный Минос,
И вскоре чудный лабиринт
На критских землях вырос.

Боюсь рассказ свой завязать
Узлом иных историй.
Скажу, что должно рассказать,
Без мифов и теорий.

И лишь добавлю, что Дедал
Впредь зажил в Кноссе ново:
Весь Крит ему поклоны слал,
Один быстрей другого.

Но тесен остров для двоих,
Царя и чужеземца.
Единой цели нет уних,
Царя и чужеземца.

Тоскует сердце старика
По мраморным Афинам,
Манят родные берега,
Не одного : он с сыном.

Тщеславье Миноса клеймит,
И жадность взор застлала.
Кидает в страшный лабиринт
Икара и Дедала.

Не раб у грека спит в груди,
А пламенное сердце!
Икар,надежду пробуди
В художнике-умельце!

"Отец, ты входы и ходы
Здесь строил до рассвета:
Ты знаешь путь- уж полбеды
Рассеет мысль эта.

А помнишь, как хотел летать
В высоком поднебесье?
И перья начал собирать
Для крыльев легковесных?"

"Сын мой, молчи, не продолжай,
Неважная затея.
Давно я верить перестал
в подобные идеи.

Я стар и слаб, чтоб верить в сон,
В пустую небылицу.
Я верю в случай, только он
Не даст вконец сломиться."

"Да разве можно нас сломить,
Потомков Метиона?!
О малом коль числе забыть-
Мы стоим легиона!

Ты стар и мудр, я же млад,
Но равны силой духа!"
Вперёд,в Афины,славный град,
Проворство и наука!

Блуждали долго без еды
По тем дворцовым залам,
Где крови страшные следы
Пролиты Минотавром.

Но вспыхнул расскалённый свет
В смертельной мгле темницы.
В глазах- надежды блеск: в ответ
Спасительной зарнице.

Пьяны свободой сын Афин
И гордый отрок Крита.
Случайной милостью богинь
Ушли из лабиринта.

Дугами кожаных оков
Дедал ремни скрепляет
И перьями лесных богов
Свободу измеряет.

Готовы крылья для небес,
Он скоро, миг полёта!
Дедал на грудь скалы залез
Для первой пробы взлёта.

И Тиха вышла на балкон,
Укрывшись под навесом.
С высот Олимпа виден он
Крылатому Гермесу.

Он медленно глаза прикрыл,
Поджал сухие губы.
Вонзил концы широких крыл
В ночного мрака уголь.

Встал на мысы и руки взнёс,
Толкнулся вверх стопами-
Попутный ветер вмиг понёс
Над синими волнами.

За ним вослед Икар вспорхнул,
Сорвался в поднебесье,
Его покругу обогнул-
И полетели вместе.

Восстало солнце из глубин,
Вспугнуло бледность неба пылкостью своею
*здесь греческий текст, не отображающийся в окне*
(пахО апО та йеру ту океаю/над водами морскими)

Шептались люди, глядя ввысь,
Твердил один другому:
" То боги кружат,- Поклянись!-
Не должно быть иному".

Летели низко над водой,
Слепили брызги очи.
Божок сказал крылатый мой:
" Терпеть нет больше мочи:

Хочу я небом быть крещён,
До солнца докоснуться.
Не с тем я в мире был рождён,
Чтоб перед малым гнуться".

И сим намереньем гоним
Оставил сын Дедала.
В упрямстве был неумолим
И в гордости нимало.

Расстаял воск на двух крылах,
Развеяв их на перья,
Икар теперь летел стремглав
В бездонное ущелье.

Напрасно бродит тусклый глаз
В тоске о человеке.
Икар взлетел и впредь для нас
Утерянный навеки.

Утонут милые черты
В слезах отцова горя.
Сорвал он две свои мечты
И с болью бросил в море.

Свободы проклятых сынов
Оставит ныне автор.
Молчанье скажет больше слов,
Чем опытный оратор.

Но не забыть своих богов
Ума и Веры людям.
Пройдя сквозь пелену веков,
Живёт мечта о чуде.


жанр: баллада.