Меня сегодня муза посетила...

                «Меня сегодня муза посетила,
                немного посидела и ушла…»
                ______(Владимир Высоцкий)
                ––––––

Она придёт
и сядет на кушетку,
чуть посидит, покурит и уйдёт.
А ты вот после плакаться в жилетку
всю ночь кому-то будешь
напролёт…

Что, мол, не те
стихи прочесть ей выбрал,
и вообще читать зарёкся впредь,
и что пальто с воротником из выдры
к тому ж в дверях забыл
помочь надеть…

На зебре перехода ли, в Мосторге
ты с ней столкнёшься
через много лет –
она тебя узнает и в восторге
воскликнет:
«Ах, мой миленький поэт!»

Душа, как парус в шторм, не заполощет.
Не бросит в дрожь, чтоб вон из кожи лезть.
Но что тебя поэтом
на всю площадь
она объявит –
в этом что-то есть…

–––
***

Под ночь к соседу – три богини...
От изумительных их форм
Я не в себе вот и поныне!
Хоть не в коня, конечно, корм.

Ко мне же снова спозаранку,
Едва глаза я разлепил,
Ввалилась муза – и шарманку
Суёт, чтоб проявил, мол, пыл.

Проездом, говорит, от Блока,
Он передать просил привет.
«И кстати, подыграй немного –
Я напою тебе куплет».

Мол, нашептал его ей Пушкин,
Потом Есенин правку внёс...
Окей. Порадовать старушку
Готов, пожалуй... Жаль, что роз

Я не припас на этот случай,
Да и побриться не успел.
Шарманку взял, завёл: «Ну, слушай!»
И сам в три голоса запел.

Сбежались дворник, и сантехник,
И участковый, и мосгаз
И заорали: для потехи
Ещё, мол, слишком ранний час!

Шарманку на фиг мне разбили
И, музу выставив за дверь,
Доели суп, компот допили...
Да ладно! Что жалеть теперь?

Но потерял с тех пор покой я,
И крутит память две строки.
Я встретил Вас... И всё такое...
И под глазами синяки...

––––––––––––
ЕЩЁ о МУЗЕ

Вот явится,
присядет на кушетку,
потом начнёт срывать девиц со стен,
похожая порой то на соседку,
то на смешной витринный манекен.

Ну а потом не будет с нею сладу!
Всю ночь я не отвечу на звонки...
Она уйдёт, оставив мне в награду
немыслимых каких-то
две строки.

Вот эти две строки:
о том, что помню
мгновение, явилась ты когда
и так, присев на край кушетки, томно
мне прошептала: «Да, мой милый, да...»

А я глаза закатывал и крякал,
и было мне – как будто в первый раз.
И тут во вдохновении я брякнул:
«Чего же боле
лучше, чем сейчас?!»

–––
***

У неё глаза, как нож,
Только взглянет – бросит в дрожь,
Что к чему – не разберёшь,
А уж поёшь!
Миг всего и побыла,
Распалила добела.
Вот такие, брат, дела,
Такой гудёж...

После ходишь, как чумной,
Взад-вперёд: мол, что со мной?..
Бредишь строчкою шальной,
Не можешь спать.
Рюмки валятся из рук.
Нос воротишь от подруг,
Напрягаешь слух: а вдруг
Придёт опять?!

И придёт же вот, как пить,
По хозяйству ль пособить
Или так поговорить
О том, о сём.
И всплакнёт, и скажет мне:
«Наливай бокал полней –
Будем истину на дне
Искать вдвоём»

–––
***

И звать её не звал – сама явилась,
вся в ландышах и в бриллиантах рос.
А до того
то мне рычалось, то мне вылось,
а то с разгону шла душа наперекос.

Она вошла – как взорвалось сто тонн тротила!
Из кожи лез я – лишь её бы ублажить...
А до того
с таким накалом жара-пыла
ни разу даже и не пробовал пожить.

В каком саду, не помню, оказался,
качались под ногами облака,
и с этих пор
моя душа в круженьях вальса
на мир вокруг взирала, как издалека...

Рванёт со старта день едва – и про’жит.
След от помады не стираю я с окна:
любила, мол...
и что любовь ещё быть может...
но вот сейчас – навек другому отдана...