Неожиданное испытание

Стремительное движение моей машины прервал какой-то хлопок. Что-то бахнуло, послышался противный скрежет металла по левому борту, заглох двигатель, и моя боевая машина пехоты встала, как подбитый фашистский танк под Сталинградом. Такое ощущение, что нарвался на невидимую преграду.
Полную тишину нарушила команда командира отделения: «Экипаж! К бою!» Послышалось, как по обоим бортам открылись тяжёлые бронированные бойницы. В правый триплекс видно как закружила во все стороны башня. Пушка и пулемёт гневно искали на кого бы излить свой гнев за внезапную остановку.
- По фронту чисто!
- По левому борту чисто!
- По правому борту чисто!
-  С тыла чисто! – послышались доклады разведгруппы. По голосу определяю, что все живы.
- Боб, а что это было?
- Не знаю, Лёха, - отвечаю на вопрос командира.
- Сейчас движок запущу.
- Как ты его запустишь, а если заклинило?
- Попытка не пытка. Пожара вроде нет, запаха гари тоже. Андрюха, обесточь башню на минутку. Мне вся мощность аккумуляторов нужна, – обращаюсь к оператору-наводчику.
- Ага, посадишь их. Как мне тогда башню крутить?
- Вручную, как твой дед в 43-м. Без запуска двигателя ты так и так не долго сможешь джойстиком пользоваться.
- Андрей, не выёживайся! Отключай башню, - прервал прения Алексей.
Коробку передач удалось разблокировать быстро, и двигатель завёлся без проблем.
- Почему не едем? - опять вопрос ко мне.
- Похоже «разулись» мы. Левая гусеница слетела.
- Ты бы вышел, Боб, посмотрел что ли.
- Ты, Лёха, добрейшей души человек. А вдруг, только свою буйну головушку высуну, и меня тут же снайпер «снимет». А может, на грешной земле меня мина ждёт. Кто же вас тогда на базу доставит, без механика то?
- Не логично мыслишь, Борь. Машинка наша, похоже, уже никуда не поедет. Так, что ты как механик нам теперь без надобности. Не пулемётчика же Пашку туда посылать, и не снайпера Клима. Да и оператор в данной ситуации ой как пригодится. Ну и не мне же боевому командиру за полгода до дембеля своей башкой рисковать. Надо, Боря, надо.
В этой «чёрной» шутке прекрасно осознаю правдивость сказанных слов. И, в конце концов, чья это машина, и кто механик-водитель, который должен её починить. Чувствую, как неприятно засосало под ложечкой, в ногах появилась дрожь, а ладошки сделались липкие. Чтобы не позволить страху полностью себя парализовать решаюсь не медлить.
- Ну, ребята, случай чего, считайте меня коммунистом, - пытаюсь пошутить. Очень надеюсь, что никто не заметит, как предательски начал дрожать голос.
- Не сцы, Боб! Мы за тебя отомстим. Каждый год в день смерти к тебе на могилку будем ездить. Ты, какие хочешь цветы возле своего памятника? – «подбодрил» Клим.
- Внимание, экипаж, по всему что шевелится, из всех стволов!
В этот миг я бесшумно открыл люк и вылетел из машины, как подпружиненный. Буквально за две секунды я был уже за ближайшим кустом, перекатившись по земле. (Значит, не зря когда-то гоняли сержанты. Выучка осталась.) Стволы молчали, значит, ничто нигде не пошевелилось. Но на всякий случай пистолет в кобуру не прячу. В голову пришла глупая мысль – спрятаться, а те, в машине, пускай думают, куда я пропал. Попереживают, засранцы. Но здравый смысл победил ребячество. Обошёл свою «чаечку». Пробоин нет, а вот с гусеницей проблема, и ведущий каток оборвало. «Вот, зараза!», - выругался. Вижу, что самому не справится, да и запчасти нужны.
- Выходи! Приехали, - стучу пистолетом по броне.
Люки начали открываться. Уже без страха ребята спрыгивали из БМП, разминали ноги. Дольше всего открывалась дверь правого десантного отделения, где сидел Паша пулемётчик. Когда он всё же вылез, то все увидели, что штаны и рубашка были забрызганы, свежей кровью. На губе ссадина, нос кровоточит.
- Ну, ты, водила, отдай деньги за проезд. А ты, Лёха, отбери у него права, -  попытался похохмить Павел, задирая, к верху голову, пробуя остановить кровь из носа.
- Ты что, уснул? Вот и «въехал» куда-то своим рылом. Сам виноват.
После словесной перепалки, сняв нервное напряжение, которое ещё недавно давило на мозги, перешли к оценке ситуации. Решили двигаться на базу за подмогой. Меня одного оставили охранять технику.
Сидеть в раскалённой тропическим солнцем машине было невмоготу. Тем более, что была работа. Надо открутить искореженные взрывом мины траки на гусенице. Двигатель заглушил и ковыряюсь себе потихоньку.
Вдруг, как из-под земли «вырос» огромный негр с ножом для рубки сахарного тросняка (мачете) в правой руке. Улыбается гад на все свои 64 белоснежных зуба. Такое ощущение, что они у него там, в два ряда растут. Чувствую, что я не ковбой, и достать пистолет из кобуры, перезарядить и выстрелить не успею до его удара. Ну, как я его не увидел раньше? Прощайте, мама, папа и вся родня. Может, увернуться от удара получиться.
А чёрненький прочитал мои мысли, что-то залопотал по-испански, мачетку свою опустил. С чего это вдруг, думаю. А дальше я совсем обалдел. Из-за колючего кустарника появилась девушка. На фоне её спутника кожа была невероятно белая. Можно подумать, её где-то в подвале держали – никаких следов загара. На смуглую испанку не похожа. Больше на скандинавку - по типажу. Где же ты взялась здесь такая?
На ней был лёгкий коротенький сарафан. Он держался на тоненьких тесёмках, так, что взору открывались соблазнительные девичьи плечи. По всему видно было, что отсутствует лифчик. Соски нагло выпирали через лёгкую ткань. Она пару раз нагнулась, срывая какие-то цветы, и тем самым продемонстрировала свою грудь через вырез платья. Взгляд особо выделил там пятачки шоколадного цвета. Это обстоятельство сделало меня немым и глухим. Я уже не обращал внимания на рослого кубинца, который что-то тараторил без остановки.
Она приблизилась на расстояние вытянутой руки и произнесла: «Саманта». Негр протянул мне свою лапу и тоже представился: «Рауль». Я очень смутился, что мои ручищи были грязными от ремонтных работ. Они дружно засмеялись, над моей неловкостью. Я только выдавил из себя: «Борис».
Из романтического ступора меня вырвала фраза кубаша:
- Компанеро, синьёрита фоки-фоки несесарио?
Слова подействовали на меня как холодный душ. Дама, появившаяся, по словам Пушкина, «как мимолётное видение», тут же утратила чистоту. Сутенёр предлагал заняться с дамой любовью. Назвал цену. Она была очень низкая для такой молоденькой и хорошенькой девицы. «Странно», отметил про себя. В башне, в гильзоприёмнике, у меня была нычка. Там лежал флакон «Шипра». Этого вполне хватило бы расплатиться за сеанс продажной любви. Но этот одеколон я хотел продать, а на те деньги купить мороженное. По моим подсчётам хватило бы на пять порций по 300 граммов. Мысли путались, намереваясь сопоставить несравнимое: дикий секс мужчины и женщины и детскую мечту о мороженном.
И всё время что-то настораживало… Не мог отделаться от чувства тревоги. Само собой получилось, что ответил парочке отказом. Торговец любовью не хотел смириться с поражением. Начал делать пошлые намёки, припуская, что я импотент или «голубой». Назвал «соловьём». Очевидно зная, что старослужащие запрещают «молодым» («соловьям») пользоваться услугами проституток. Даже предложил сделать «это» в долг.
Чтобы с достоинством выйти из создавшегося положения я как мог объяснил ему, что у меня есть любимая девушка. Мой суржик из русских, английских, испанских слов и интернационального языка жестов оказался понятливым и эффективным. Попытки навязать свои секс услуги тут же прекратились. Дама заулыбалась и несколько раз ударила в ладоши, имитируя аплодисменты моей верности.
Сменили тему. Негр начал сокрушаться, сочувствуя моей проблеме - поломке БМП. Сказал, что он тоже механик и предложил помочь. Чтобы только не думать о «Белоснежке» и предложении, которое будоражило воображение, я согласился. Дама отошла от нас и села на камень неподалёку. Ковыряясь в механизмах, я опять бросил на неё взгляд, и был «прошит молнией». На ней не было нижнего белья!!! Как будто бы невзначай она развела ноги, рассматривая что-то по сторонам. Моему взору открылся чёрный треугольник курчавых волос. А ниже выделялась расщелина. Из неё выглядывал маленький язычок, дразня меня, и почти лишая рассудка.
Способность к работе сразу же исчезла. Руки стали ватными, затем тяжёлыми. По всему телу разлилось тепло. Танковый комбинезон из плотной ткани слабо скрывал моё возбуждение, которое выпирало из штанов. Тело обмякло. Ноги начали подкашиваться.
Сутенёр, увидев моё состояние, предложил мне отойти в тень, а сам продолжал работать. Я на плохо слушающихся ногах поплёлся к девице, и сел возле неё, чтобы только не видеть того, что так возбуждало.
Потеряв визуальный, контакт я почувствовал её запах -  запах женщины. Вдобавок ко всему она положила свою ладонь на оголённую часть моей руки, и что-то с нежной интонацией говорила. Теперь я воспринимал эту девушку почти всеми органами чувств. Перед глазами стояли её прелести. Как слайды в моём сознании менялись картинки: обнажённые плечи, аппетитная грудь с длинными иглами коричневых сосков, хрупкий девичий стан, шикарные каштановые волосы и волосатый бугорок в низу живота. Уши обмякли от слабо понятных, но по тембру трогательных женских слов. Кожа в месте прикосновения её руки испытывала неописуемое блаженство, и разносила его по всему телу. 
От дикого возбуждения меня начало трясти. Эту «лихорадку» заметили мои гости. Ехидно заулыбались. Кубаш продолжал ковыряться в траках, делая вид, что ему всё равно. Девушка начала демонстрировать, что ей жарко. Подняла подол сарафана и стала махать им как веером. При этом низ живота совсем обнажился, да так, что я смог оценить её плоский животик и милый пупочек, помимо того, что уже было видно раньше.
Совсем ещё недавно я боялся за свою жизнь. Испытал огромный стресс, от ожидания смерти. А тут новое испытание для психики. Поборов тогда инстинкт самосохранения, теперь нужно было справиться с не менее сильным инстинктом продолжения рода. «Ну, чего ты ломаешься? Вперёд! Что ты потеряешь?!» - кричал внутренний голос. Аскетический образ солдатской жизни, длительное отсутствие женской ласки заставляли превратиться в животное.
Но всё же что это меня сдерживает? Невидимая сила пригвоздила меня к камню и не давала возможности двигаться. Это нельзя было назвать нерешительностью, неуверенностью, трусостью. Просто, какое-то чувство пересиливало естественное желание, так неожиданно ворвавшееся в мою жизнь.
Не знаю, сколько времени я просидел, так вот подвергаясь искушению. Сутенёр уже закончил подвернувшуюся ему работёнку. С трудом верилось, что занятие с железками принесло ему удовольствие. И зачем ему было нужно крутить гайки? Он начал нервничать. Заговорил грубо с проституткой. Та молчала, опустив глаза. Оказывается, я теперь утратил способность хоть немного понимать испанскую речь. Ни единого, прозвучавшего слова, не опознал. Да и заговори сейчас кто-нибудь на родном языке – все слова прошли бы мимо ушей.
Мой мозг «закипал». Появилось новое желание – разрядить в грубого негра всю обойму из пистолета, и накинуться на девушку. Задушить её в объятьях, залюбить до смерти. «Это уже диагноз. Совсем на извращение потянуло?» - вырывались остатки здравого смысла из подсознания. Рука было, уже потянулась к кобуре. Сейчас будут трупы и море крови…
Вдруг, раздался крик незнакомой мне птицы. Он был каким-то фальшивым, больше похожим на условный знак. Сутенёр и шлюха дружно поднялись и молча скрылись за кустами, не проронив ни звука. Сквозь утихающий гул в ушах я услышал шум приближающегося грузового автомобиля. А через мгновение уже распознал в нём зилок разведроты.
Разум быстро возвращался в тело. Значит, гостей было не двое. За нами всё время кто-то следил. Сколько их было? Что им было нужно? Но отвечать на эти вопросы было уже некогда. Машина привезла запчасти. Приехал в помощь ещё один механик-водитель, Олег. Минут за сорок с ремонтом было покончено, и я летел  на полной скорости подальше от этого места, принесшего мне столько душевных мук.
Друзья, увидев бледность моего лица, списали всё на стресс после попадания на мину, и вдобавок на очень жаркий день. Я промолчал о странных гостях, посетивших меня, когда я остался наедине. К вечеру даже начало казаться, что это мне приснилось. Просто, лёг, прикорнул, и во сне приходила девушка. А негра вообще не было. Зачем в сны кошмаров напускать.
Перед самим отбоем в казарму зашёл сам начальник разведки.
- Пошли со мной, сынок, - сказал он спокойно. При этом взгляд он имел лукавый. Я безвольно побрёл за ним. Следуя за его спиной, прибыл в канцелярию. За столом сидели все офицеры роты и старшина. На их лицах читалось удивление моим прибытием с подполковником.
- Товарищи офицеры я должен вам сообщить о сегодняшнем чрезвычайном происшествии. Начальник штаба рассказал только что на заседании. Он сегодня был на засекреченном наблюдательном пункте, на высоте № 8717, и в бинокль наблюдал вот какую картину…
Далее прозвучала во всеуслышание моя история. Слушатели оживились, начали ухмыляться, задавать шутливые вопросы:
- Ты зачем мирное население к ремонтным работам привлекаешь?
- И когда у тебя следующее свидание с дамочкой?
- Давно ли у тебя такие друзья завелись?
Я опешил. Значит, за мной ещё и свои наблюдали. Хорош бы я был, если бы всё-таки залез на ту барышню. Точно стал бы ходячим анекдотом.
И тут командир разведроты спросил:
- Наверное, смеху в штабе было, товарищ подполковник?
- Да, было бы смешно, если бы не было так грустно, - многозначительно заявил начальник разведки части.
- Двумя часами позже, в том же районе, механик-водитель Токарев из четвёртого батальона не смог отказаться от сексуальных услуг. Не знаю, дали ему кончить или нет, но очнулся он с головной болью, с потерянной честью, совестью, без пистолета и, лишённым девственности. Он теперь уже не мальчик, юный барабанщик, а скорее петушок, голубой гребешок. В своём заднем проходе он обнаружил презерватив. Но хуже всего, что нападавшие отвинтили башенный пулемёт, и прихватили пять тысяч патронов к нему. Слава Богу, что хоть снарядов в тот момент там не оказалось.
По мере рассказа у присутствующих расширялись глаза, а у меня по спине пробежали мурашки.
- Вот видишь, сынок, - продолжал старший офицер, - какой день у тебя сегодня. Вот как в жизни бывает. Ты вроде бы ничего и не сделал, а остался живой, здоровый и с честью всё в полном порядке. На будущее советую всегда думать головой, а не головкой. Думаю, в этом ты сегодня убедился.