Сорокалетние
Я жил и трудился в застойное время
Покрытое ряскою, без ветерка
И наше, всегда молчаливое племя
Сейчас пробуждается, правда слегка
Мы, всласть поднимавшие руки на съездах
Историю знавшие по "Целине"
От тусклой Москвы и до дальних уездов
Еще не привыкли к апрельской весне
Мы смотрим с какой-то неясной тревогой
На то что растет, пробивается в нас
И ногу едва приподняв над порогом
В раздумье застыл летаргический класс
Ведь было и это на памяти нашей
И радость что было, и горе что есть
Но многих пригнуло к тюремной параше
Во многих убило и совесть и честь
А многих не стало в пределах России
У многих вся жизнь превратилась в еду
Один я из многих - ни черт, ни миссия
Сейчас просыпаюсь, встаю и иду
Свидетельство о публикации №109111202809