Движения 91 Кастрюля выходит Поцелуй Тамара

«Истинная привлекательность зла есть соблазнительная непринуждённость, с которой можно встать на его тропу.»

Салман Рушди «Сатанинские стихи»
 
+++++++++++++++++++++++++++++

- Завтра Кастрюля выходит, - сказал Батя. Он придвинул лампу, чтобы резче обозначить черты лица.

- Наконец-то, - сказал Француз. – Теперь ореховские будут торчать, и конкретно.

- Ага, - промычал Леший. - Вместе со люберецкими. Это точно. - Он был занят, делал мину. Этому его учил Бита. Привёз тротил с Птичьего рынка, разобрал старый коричневый будильник и пытался присоединить проводки от шашки к усикам часов плоскогубцами. Выходило плохо.

"Он нас всех когда-нибудь взорвет", - подумал Студент, в душе он был рыцарь Общеизвестная точка зрения представляет нам рыцаря как идеального в Движении. Особенно очевидным это представляется в сравнении с другим идеальным путем, путём монаха. Никого не трогали, кунг фу занимались. Так и хочется заключить, что один из этих образов был деятельный, а другой - пассивный. Однако некоторые монахи были деятельны, а иные рыцари прославились вполне монашескими подвигами. Правильней было бы сказать, рыцарство являлось вершиной светской социализации, а монашество духовной. На Арбате в 90е интересы военной аристократии и духовенства пересеклись, и те и другие пошли в Движение. Недалеко от Серпухова был монастырь, в котором один батюшка в прошлом был чёрный пояс по карате, активный участник известной ОПГ. То же ореховский Пельмень. Смотрел за рынком, ушёл в монастырь, Бог позвал к себе, его вернули, Хохол застрелил его в строительном вагончике, потом не знал, куда деть тело.

- Не завидую я тому оперу, который будет ставить его на спецучёт, - расхохотался Скиф, догрызая морковку. Чистил он её долго, бросая, как он говорил, ошкурки прямо на пол у недавно отобранного им у какой-то фирмы цветного принтера, Бате был нужен цветной принтер. Зашёл прямо с улицы, сунул охраннику в табло нежданчиком, тот с копыт, сказал девочкам, я гангстер, и унёс. Скиф был фанат здорового образа жизни, ему нужен был каротин. В стакан морковного сока он всегда добавлял капельку молока, чтобы лучше усваивалось.

- А правда, что он там кого-то съел? - спросила Оксана. - Кастрюля?

- Палец зажарил, - сказал Студент. - Не он, Голова. В окно выбросил. - Она спросила:

- Кошек в валенке насиловал тоже он?

Батя промолчал. Что-то явно его беспокоило. Сдержанный, он не показывал это.

- Токо ты, Бать, сам не ехай встречать его, - сказал Леший, - там народу будет море, все синие. Ты чалился, говорить умеешь, не надо тебе туда ехать. Пусть перовские встречают . А то ты приедешь такой красивый, Голове с ними станет неудобно. Он-то один, а они-то все. Ему ещё жить там.

- Да, - сказал Француз. – Сейчас все в Москве за слово цепляются. Прихватят за базар, будем им платить, - засмеялся он. Мы в Движении шутили, чтобы не плакать.

- Э, это кто с нас будет получать?! – вспыхнул Руслан. – Ты чего говоришь такое? Кто с нас будет получать?

- Харэ, Руслан, - сказал Леший. – Не кричи. А то щас взорвётся. - Студент погрузился в воспоминания. Тогда по всей Москве падал тополиный пух, попадал в нос, в рот, в глаза, особенно густой на Плющихе, а он торопился улететь в Минводы. Старый Аэровокзал еще вполне функционировал, и он сдал багаж, а сам поехал на "икарусе" во внуковский аэропорт.

Он ни о чем не беспокоился и откинулся на спинку кресла, качественно расслабив специально, чтобы не терять время, прокачанные перед предстоящим отдыхом в самолете мышцы. Справа от него, все время неотрывно смотря в окно, сидела девушка-лучик. Она была саттической, впитавшей энергию Солнца, у планет есть разум, и воздушной. Жалко её нельзя было взять с собой на Эолову арфу в Пятигорске.

Студент размышлял о природе самоубийства и вспоминал цитату из Луначарского о том, что история играет на клавиатуре биологических типов пьесу, определяемую её последовательным развитием. Далее шел пассаж о том, что биологически человечество всегда более или менее было одинаково, как клавиатура рояля, но как при одинаковой клавиатуре звучала то одна, то другая клавиша, так и история выдвигала на первый план или, наоборот, ломала те или иные типы, более или менее подходящие или неподходящие к созданному ею объективному моменту. Наше бурное время тогда еще не началось, и самоубийств, да и убийств в Москве тогда было сравнительно немного.

Так или иначе, цитата Студенту понравилась и запомнилась, какую бы клавишу любая фаза истории, личная или общественная, не пыталась на нас нажать, нам надо будет ходить с этими вмятинами и ждать. Некоторые постепенно могут выпрямиться, некоторые нет или же не совсем, а в петлю лезть нельзя или идти топиться, так как логически жизнь не развивается, и если этого ждать, то легко сойти с ума, потому что наше сознание меняется все время. Почти все, кто совершил самоубийство, пытались жить по логике, кроме японцев, которые любят себя убивать в принципе. А те, кто жили переживанием, например, увидеть восход со свободным от мрака солнцем, с собой не кончали. Они ждали перемен. Так же было и в Движении.

Однажды я свалил в тайгу с лесоповала,
Но был я схвачен, мне добавили пяток,
Зато я видел сам как солнышко вставало,
И видел сам, как расцветал в тайге цветок.

Мы жили здесь и сейчас. Сам себе выдумывали приключения и сочиняли жизнь, чтобы хоть как-нибудь, да пожить. Воровское братство долготерпит даже перед лицом лютой смерти, все сносит и все прощает, не ищет выгоды, не помнит зла, разумеется, своим. Насчёт того кто сильнее? Ты Воры и я Вор. Как вы думаете, кто сильнее, лев или тигр?

Стартовавший по пустой вечерней летней Москве "икарус" ехал по пустому сухому летнему вечернему шоссе - шелест шин... - сидело в нем только несколько человек, они, то есть, Студент и худенькая девушка справа. Она была в очень простеньком ситцевом платьице и с марлей на узкой загорелой щиколотке. Вот что произошло: всю дорогу она спала, а потом, когда Студент мысленно увеличивал объем своих мышц как это делают профессиональные культуристы, автобус уже подъехал к пустому аэропорту "Внуково" и почти остановился.

Девушка закончила смотреть в окно и вдруг перегнулась через подлокотник, обхватила Студента обеими руками и чмокнула маленькими губками в щеку. Ее соломенные волосы рассыпались Студенту на грудь. Он в смятении вскочил, загородив дорогу торопившемуся к выходу какому-то толстому фраеру с двумя чемоданами в панаме и едва сходящихся в талии засаленных черных брюках, какой-то спешивший на Черное море бухгалтер, а она быстро, как ласка, юркнула в образовавшуюся щель и выпрыгнула из салона. Больше Студент её никогда не видел. На щеке остался след от губной помады.

- Э, ты чё?! – Руслан взвился. – Пацаны, он нас всех сейчас взорвёт, вы слышали?! Беспредел!

- Не базарь, - сказал Леший. – Не получится сделать. Нужен контакт, а его нет, самому сделать нельзя.

- Какой такой контакт? - Рома очнулся после послеобеденного сна. - Скажи какой!Братва тибе его с Черемушкинского рынка пиринисет! Будешь как Басаев.

- А ты чё, смерти боишься? – Скиф кинул в рот последний кружок морковки, привстал, пристально посмотрел серыми глазами на Ростика. Глаза его были с прищуром как у Япончика. Никто не понимал, когда Вячеслав Кириллович шутит. Почему Батя держал Скифа в бригаде?

Понимаете, завинтить насовсем с контрольным выстрелом в голову в Движении могли многие, а гребень на гребень Скиф был на весь город такой был почти один. Были ещё другие астероиды, мастера на кулаках в Москве, но они не шли к криминальным лидерам. С его уровнем Боря, конечно, мог бы заработать бы и гораздо больше, уехал бы в Америку преподавать каратэ или джиу-джитсу, а то и сниматься в кино, или работать в личке, или в камуфляж взрывать мосты в чьей-то частной военной компании. Но он никогда не хотел никому прислуживать, в том числе и поэтому вылетел из сборной. Да и кому он в спортивном мире был нужен? И зачем? Держать под гимн флаг? Это время прошло, в банде веселей. И никаких господ. Номинально Батя был старший, по факту все решения часто принимались коллегиально. Батя всегда спрашивал мнение коллег.

- Одна из самых больших проблем в нашем мире это то, - пояснял он, - что среди Воров нет единства! - Сегодняшний пример, Осетрина и Шишкан. А теперь представьте, что эти  двое встретились на пересылке. Что произойдёт?

Но убивать Скиф – многие пробовали... – просто так не хотел, это у него не выходило, он был чемпион, а не киллер. С ним надо было соревноваться, то же Бита, с тем надо было воевать. А воевать с афганцами на Арбате особо никто не умел. Да и не стремились! Разве что чехи, тем было все равно с кем, лишь бы повоевать. Но они уважали Биту за боевые заслуги. И приняли бы к себе, если бы он попросил.

- Нет, - сказал Руслан, - я дагестанец. Дагестанцы боятся только Аллаха. Боитесь вы. - Он больше не смеялся.

- А, - Скиф скривил уголок рта в мелких шрамах. Шрамы эти получались сами собой, когда губы разбивались в лепёшки, а потом стягивались обратно швами, которые накладывали врачи. - Я - боюсь? Тогда ладно!

Студент встал и вышел в смежную комнату, где была груша, похлопал по ней пару раз ребром ладони, потом сел в угол, по-турецки и стал читать "Реквием" Ахматовой. Поообщаешься с человеком типа Гумилева, сам начнёшь писать стихи. Выходило неплохо, читал он уверенно.

Когда Студент пришёл в Движение некоторые пацаны были в шоке. Да и когда уходил и первый раз, и второй, остался полной загадкой для многих. Возможно потому, что у Студента было много талантов. До прихода в «Движение» Студента в целом таких не видели. Это было нечто! Изумил он и своих коллег и по ИСАА, и по спорту. Один из самых ярких умов своей эпохи пошёл в криминал! Журналисты, которых знали Студента, давались диву. Ладно бы он как журналист туда пошёл, пошел как бандит! На полковника Сидоренко это впечатления не произвело.

- Скоро всех отстреляют таких как он, - сказал он матери Студента. Матери как менты, склонны верить в самое худшее, она залилась слезами. Полковник посмотрел и добавил: - И правильно сделают! - То, что у Студена талант, его мало волновало.

- Государство это я.

Дверь особняка внизу хлопнула, одно время мы снимали "тот самый" особняк, соседом был Пороховщиков, кто-то стал неторопливо подниматься наверх, шёл борзо, недипломатично и демонстративно, словно танцуя чечётку в берцах. Такие и лезвием в лицо плюнуть могут если что.

...Первоходов обычно на зоне не трогают, ждут пока себя проявит по-любому. Шила в мешке не утаишь! Тот в армии служил на красной должности, этот по свободе писался в очко. Хорошее такое разработанное очёчко. Тот в прошлом был авторитет или Вор, и утаил. Много у положенца хлопот! Мой вам совет, читатели-мужчины, отбывайте мужиком. Если хотите, блатным, не хотите, нет. Обычно все хотят стать криминальными лидерами. Базара нет! А вы сможете? Должность эта не простая.

- Манерный! – крикнул Француз, не дожидаясь, пока он войдёт, и так было ясно кто причапал. – Кастрюля выходит завтра. По ходу будет сходняк. Рад?

- Я не пойду, - сказал Манерный. Он вошёл и по комнате разнеслось такое амбре, что Батя поморщился. - Ты сколько на себя вылил, Андрей? – сказал он. – Тебя Джамал уже обыскался. Оборвал мой мобильный. И на пейджер скидывал раз сто. Там приехали какие-то ингуши, привезли из Тольятти «девятки», надо делать ПТСы, тебя нет!

- С женой разводился. А деньги? - Манерный обнялся с Батей по-воровски. - Деньги привезли?

- Бесплатно! - захохотал Француз. - Они ж сироты, откуда у них деньги? Им надо спонсорскую помощь.

- Да, - сказал Руслан. - Аушеву уже оказали. Только он не мы. - Руслан никогда никого не упрекал и никогда ничего никому не выговаривал, просто ставил перед фактом. Их так учат дома на Кавказе, поедешь в Москву, можно делать резкие вещи, нельзя говорить резкие слова. То же Батум.

Манерный выпустил Батю из объятий, хотел присесть, как всегда, на корточки, но брюки «версачи», 750$, были слишком узкими.  – Студент, - сказал он.- Ты мне завтра нужен. - Студент перестал читать стихи.

...И еще что интересно, она была совсем без багажа, та, что его поцеловала. Тогда он впервые задумался о гармонии темного и светлого, чистого и грязного, об их соединении, и о том, что, может, это совсем и не человек был в автобусе, а что-то другое, высшее, принявшее доступную ему для восприятия форму и таким образом благословившее его на что-то значимое? Удивительно, что с того момента, то есть после ее поцелуя, он начал автоматически запоминать любой прочтенный им текст с первого раза, то есть как? Посмотрит один абзац, сразу перед глазами всплывает всё остальное, читать нет нужды. Глянет на заголовок в газете или журнале, мгновенно высветится в голове полный объём статьи. Так что та история сыграла мощный аккорд на нём тогда, если не в две руки, то в четыре! Изменила на всю жизнь. Девушка была русой, цвет её волос автор помнит до сих пор. А тогда он просто потряс головой и спокойно пошел в здание аэропорта на рейс Москва-Минводы.

- Чё, стрелки-белки? - спросил он Манерного. - Валяй! Во скоко?

- Да они обмороженные наглухо, звери эти, - Манерный достал сигару в два раза дороже тех, что курил Березовский, потянулся за зажигалкой. Батя отрицательно покачал головой. Курить в офисе было можно, в его кабинете он не разрешал никому, недавно обнаружили рак, половина особняка стала некурящей зоной. Рак, инфаркт и инсульт, этот трёхглавый Змей-Горыныч выносил большинство Людей из Движения.

- Перебейтесь с ними на вторник. Завтра выходит Кастрюля. - Андрей помолчал. - Поезжайте, привезите. Там ещё будут какие-нибудь Воры, подогрейте их десяткой, больше не давайте даже если будут просить. И вечером в «Лукоморье» часов в восемь. Скажите буфетчику, будет сходка, пусть закроют на спецобслуживание. Серьёзный будет разговор с ним и с Головой.

- Голова тут при чём? - спросил Студент. - Он не при делах.

- Прохожих кошмарить у себя дома на глазах всей семьи это нормально? Затащил в свою квартиру как тигр пальцы жарить? Хорошо никого не угощал. Пообщаться с ними хотят Люди, очертить берега. - Когда Воры говорят о берегах, они не шутят. Будто ты на одном, ну а я на другом на высоком берегу на крутом. Фильм про Дату Туташхию так и называется "Берега". Одобрение на его съёмки дал сам Чиковани.

- Ты поедешь встречать или нет? - ещё раз спросил Француз.

- Не хочу, - медленно процедил Манерный. – Я на суд к нему не пошёл из принципа. Мы на Саянской, они на Молостовых в соседнем доме, с детства война. Я его знаю с детского сада. - Манерный замолчал. Он опять думал о чём-то о своём.

- А, - сказал Француз. – И потом вся Москва будет нам предъявлять, что мы пацанов бортуем. До красных соплей. Андрей не приехал! Позвоните Киллеру, пусть придёт, и Молодой, и я ещё поеду, и Студент. - Повернулся к Бате. - Нормально всё будет, Николаич. Я отвечаю. Его встретим, жуликов подогреем. - Батя просто сказал:

- Хорошо.

- За что мы тут вообще трём? Я не пойму, - Бита встал. Слишком он был автоматчик!Пусть решают Воры, Ворам виднее. Почему это денди с тёмным прошлым взял вдруг и отказался? Как девочка, я не поеду. Приказы просто принимают, они не для обсуждения! Приказ есть приказ.

Принимают в милиции, мой читатель. Преступный мир не армия, каждый мог отказаться от чего угодно, вообще делать всё, что угодно, он только должен был это обосновать. Автор прав. Манерный мог не поехать встречать Кастрюлю. И Батя бы е сказал ничего, а то поднимут вопрос:

- Воры заставляют. - Кража дело добровольное.

Бита отвернулся. В Кандагаре этот франт точно бы попрыгал! Из самолёта без парашюта летел бы и кувыркался с РГД за пазухой. Долг платежом красен, считал он и себе не принадлежал. Он был предан Бате сердцем и душой, осиротел когда того убили. Ближе всего к Ворам по духу часто офицеры. Вор это генерал, иногда маршал. Кодекс чести, подчинение приказам круга, смелость.

Заносчивость...Блажь...Мотовство...Сентиментальность. Батя мог заплатить за бокал шампанского тысячу долларов, надо было ему объяснить, почему.

– Я поеду, - сказал Бита. - Вы не нужны. Один. Привезу вам вашего злодея.

- Тебя там завтра не хватало, - Батя поморщился. - Ты иногда такое скажешь, как в воду пёрнешь. Там такая будет диспозиция, только если на танке. Да и то сожгут вместе с ним, приедут перовские Слоны, - Вор повеселел, в ординарце он не ошибся. Зарплаты Биты была 5000 долларов. Так получал не каждый топ-менеджер у Ходорковского. больше получал.

- Я Скифа с собой возьму! Станем на входе в СИЗО, ни одна мышь не войдёт и не выйдет, - Бита был кадровым военным.
 
- Слышь, Бать, а может, правда? Скучать надоело, поедем, нарубим там всех на венгерский фарш, - Скиф приседал на одной ноге. – Без понятий? И этого вашего Дуршлага? Вопросов нет. А с Ворами один на один! Левые руки изолентой примотать кистями нам лицом к лицу, в правой нунчаки! И хлестать друг друга по голове, кто первый! - Бита одобрил: - Или нож.

- Тоже примотать, чтоб не выронить...Хорош, Скиф, - сказал Руслан. – Так эти дела не делаются! На один с Ворам не ходят.

- Человек с тюрьмы вишел, - сказал Ровшан, - ему надо падогреть, дать работу, девочка, гульнуть. Кастрюля был правильный арестант, за общее болел, всем делился, полы не мил, карцир сидель. А Воры...Чё они скажут, э?

Бита не сидел, поэтому Манерный промолчал. Сиженые говорят что-то только когда есть смысл. И у них не сидел, и с ними. Сейчас пол-Москвы не сидело, каждый деловой. И что? Это здесь, а там...Там бы Бита ему так не сказал, наверное. Мабуты, так презрительное называли они военных. Вообще пехотные войска, или любые чёрные погоны. Красных не отпускали, если встретили. Манерный один из всей зоны на разводе по утрам кричал жизнь Ворам и шёл в карцер, где его били табуреткой. И Самурай тоже не сидел. И что? Ума, значит, хватило? Манерный тоже на "Белый лебедь" не стремился? Все идём по преступной жизни одинаково, или тюрьма или убьют. Может быть, пэже.

- Ты за себя говори, ты нерусский, - сказал Скиф, - у вас в Махачкале Вор в каждом районе, кошка даже стремится. А у нас главное сила! - Он сжал деформированный многолетними тренировками кулак, попадёт, убьёт - во!

- И денег больше в спорте и в армии, - добавил Бита. - В несравнимой степени. Дотации от государства.

Батя молча слушал, не перебивал. Не к лицу королю влезать с кем-то в спор. Он за жизнь столько человеческих судеб решил, больше чем все здесь вместе взятые. И мужских, и женских, и воровских.

– Воры спросят, почему его там грели не мы, а зона? Или ещё что? Там может быть много. Чё тогда делать будем? Оправдываться начнём? - сказал Француз с улыбкой. Он смотрел в окно на высокую худую брюнетку, которая шла по Арбату. Брюнетка зашла в "Мак-Дональдс". Наверно, голодная? Не переживай, девушка, всегда есть Лёня.

Леший закончил возиться с тротилом, бросил шашки на пол без проводов россыпью. Батя опять поморщился, Леший бросил в урну внутренности развороченного будильника.

- Давай, Батя, так? Киллера не надо, а то подумают, что мы Кастрюлю убивать будем, Юру с Борей тоже. Там всё равно будет разговор о другом, темы не их. Я поеду сам, возьму Француза. Ворам скажу, что надо решить вопросы, они, думаю, поймут. Кастрюлю привезу его прямо в "Лукоморье", пусть халдеи там всё накроют. Студента не берите, скажут, что он коммерсант. - Так говорили. - И всё, - он подобрал с пола обрывки проводов, легко и гибко разогнулся. Леший сохранил своё здоровье на Арбате, такое сможет не каждый. - Бита тоже отдохнёт, Кастрюля пока не знает, что он в Москве. А вообще, - он повернулся и медленно оглядел всех в комнате, прямо в глаза, даже Скифу, - Ростик прав, ему сейчас всё равно, не до этого, и Рома. Плохо сейчас ему! Он как увидит наш стол, уйти может. Пять лет за того парня, это много. - Кастрюля взял на себя чужую вину. - Долго это пять лет и трудно.

- Главное, - сказал Руслан, - чтобы там завтра не было его жены и дочери! - Как настоящий крадун, автоугонщик он часто в работал один и интуицией разбирался в подобных вопросах. Интуиция у него была чёрная, а не белая. - Налетят, не разберёшься!

- Да, - сказал Леший. - Этот точно. - Он улыбнулся. - Не будет их там. Они сейчас с Машкой в Турции на пляже лежат мёртвым сном. Вчера звонила Оля моей.

- Лучше бы поехал на Украину! - сказал Ростик. Лучше бы! В Москве его и убили.

Потом Студенту показали язык. Произошло это так. Как-то он в начале апреля, когда везде распускаются почки и сам просыпаешься рано утром, в одной компании познакомился с похожей на индианку Хешки из фильма "Золото Маккены" стройной девушкой с блестящими прямыми черными волосами, Студент было двадцать три, ей двадцать один, она была веселая. В тот день сразу же после шашлыка в маленьком кооперативном кафе на Кропоткинской недалеко от знаменитого проходящего во всех сводках криминального ресторана "Адриатика" они поймали машину и поехали ко нему в Перово, по дороге практически не сказав ни слова.

Поднявшись, они тотчас же занялись любовью в прихожей во всех мыслимых способах, она сама его раздела. Студент знал только ее имя и фамилию, которую не запомнил, училась она в Текстильном. Когда они закончили их первый бурный раунд, Хешки предложила им взять такси и поехать в гости к ее подруге, живущей с одним американцем. Они поехали на Маяковку, фирмач снимал квартиру бывшего друга Берии с огромной комнатой при входе в квартиру, сорок два метра, он её любовно по-русски называл "вокзал для двоих". Там стоял на столе огромный медный танк с дарственной надписью, подаренный деду владельца на День Победы самим Лаврентий Палычем, стол освещался медной зеленой лампой.

Лампа была зажжена, шторы задвинуты, воздух был густым от страсти. Когда они приехали, лежащий на огромной кровати голый американец приподнялся и совершенно искренне их поприветствовал.

- Хэллоу! - Был он лет пятидесяти с чем-то, загорелый и похожий на Бельмондо, Чака Норрриса и Хэмингуэя одновременно.

Сорокалетняя подруга американца, а, может, даже старше, только представившись, Тамара, рыжая, огромная и лихая, взяла Студента за руку, отвела в ванную, а из нее в другую комнату, белая дверь, высокие потолки, и сразу же начала любить его по-всячески, сильно и белым днем, раздухарилась. Из окна было видно аргентинское посольство. Студент верил в любовь и машинально отвечал на этот секс-калейдоскоп, а потом, когда все закончилось, и у них тоже, американец дул ту тёлку, эта Тамара показала ему язык. Хулиганка!

Из той квартиры Студент тот час же ушел, молча вышел из сталинского подъезда, повернул налево, спустился в метро, и никого из них больше никогда не видел. Ему запомнилась не Хешки, а руки Тамары, все пальцы одинаковой толщины и почти одинаковой длины, на левой руке золотой перстень в форме монеты-солнца. Это косвенно подтвердило его догадку о том, что мы все находимся в программе сбоя компьютера, и надо из нее выйти. Вернувшись домой, он тут же проделал упражнения на растяжку, полежал у стены с поднятыми ногами для оттока крови и принял контрастный душ. Потом поел мороженой строганины, предварительно залив ее сырым яйцом, посолив и поперчив. Потом его назвали фельдмаршалом, и он сунул двоим в рыло, это было уже на Кутузовском проспекте.

- Ты чем Москву клясть лучше на себя посмотри, - сказал Леший.

- Да, - поддержал Скиф. - Знаешь, что в Москве самое главное? Быть правильным в поведении.

- Это как? - спросил крадун.

- Ну, - Студент закатил глаза к потолку и встал, начался его номер. - Если ты в белых одеждах попадешь в жирное болото, черная грязь обязательно запятнает твою белизну, разве я не прав? Даже если ты попадёшь в Москву чистым, она тебя запятнает! Если ты сам не очищен, черное не запятнает черного, - он кивнул на улицу, завтра к ним вернётся один беспредельщик. Кастрюля и в тюрьме успел отличиться, забили насмерть одного заключённого прутьями от решётки. - Поэтому будь осмотрителен! Важно не водиться с порочными Людьми, плохих Воров в Москве тоже хватает. В любом случае, брателло, следует заботиться о том, чтобы тебе не было стыдно самого себя когда смотришься в зеркало. А то оно сам с тебя спросит! Станешь в нём ещё одним отражением. Жить в Москве и сохранить себя трудно.

- Величайшее из зол, - продолжил Студент, - это иметь религиозные предубеждения и критиковать других людей, не зная их. Когда усердно практикуешь боевые искусства, важно приучаться постоянно обращать любой поступок на благо других, даже слово. Слова это поступок. Тренируйся и живи для других! Следи за тем, чтобы тебя не запятнала корысть. Не рыскай неугомонно в погоне за вещами, подобно собаке, оставайся в медитации. Тогда и Москва тебе будет не помеха. - Руслан вздохнул, это трудно. Как будто летишь на ракете.

- Наши заповеди соблюдай, - сказал Батя, внимательно следивший за разговором. Он тяжело поднялся с кресла. Только сейчас стало видно, как он устал. Он был прав. Обманываясь условным смыслом, упускаешь возможность постичь истинный, как говорится. - Давайте, пацаны, по рулям? Время! Сегодня в Кремлёвском концерт, Тина Тёрнер, Банкир заказал от банка пропуска. Там Березовский будет сидеть в первом, мне надо с ним пообщаться. Потом к люберецким на Садовое в "Династию". - Вор имел в виду дорогой китайский ресторан Яна Ровнера.

- Не хочу к китайцам, - сказал Француз. - Там у них одна курица!

- А у японцев рыба, - сказал Бита. - Поехали в "Шале"? На фондю! А потом к Бабке Бе нисходить этом самом поведении, развращаться! - Бывший спецназовец не хотел выходить из банды, к хорошему привыкают быстро.

- Чё ты всё переводишь на сиськи-письки как жупел, - возмутился Студент. - Говорили не о том!

- Ты чё, крутой? - Бита встал. - Сейчас это, - он сжал кулаки, - не катит, понял? Соблюдение законов! Сейчас у кого калибр больше.

- А ты не всюду с ним пройдёшь, со своим калибром, - Студент спокойно посмотрел Бите в глаза. - Арестантский уклад един. - Эх, не служил бы наш герой в армии, Люди сделали бы к нему подход, он бы пошагал! Увы, это было невозможно, такова жизнь. Автоматчик нельзя короновать.

- Не ругайтесь, - улыбнулся Батя. Он передразнил телевизор. - Не надо ссорится, ребята!

- Посмотрим, кто из нас всех круче завтра в тире по стрельбе, - сказал Бита, он повернулся к Молодому, который был странно трезв. Наверное, давал отдых просаженной печени перед Кастрюлей. - Зачем ты себе строишь этот дом в Раменках? Двенадцать тысяч квадратных метров. Как Исаакиевский собор! Примут тебя за этот дом, а заодно и нас всех.

- А там будет супер-бордель! - захохотал Бита. - Хозяин которого будет Француз.

- Менеджер, - улыбнулся Студент. Хоть увидим сегодня Березовского. Он был не большой фанат Тины Тёрнер. Танцевала за деньги в каком-то кабаке, может, что ещё. Потом её подобрал магнат, проявила неблагодарность. Он любил Мадонну.

 - А сколько у тебя сейчас женщин, Француз? - спросил Бита. - Штук десять?

- Ну так где-то, около того, - сказал Француз.

- Если примут, - сказал Молодой, я его отдам под детский дом. Так и напишу в чистосердечном признании, первоначально планировать построить дом для детей.

- Всё, - Леший встал.  Он знал, что Студент со всей его дерзостью против Скифа не продержится и минуты. Да и никто, только СВД. СВД в их бригаде был Бита. - Если все девушки, с которыми ты был близко знаком, Француз, выйдут к гостинице "Москва" на парад, Тверскую надо будет перекрывать. Поехали? А то опоздаем. - Леший как мы писали, держал удар. Если держишь удар, будь уверен, что он не последний.

- А, знаешь, что тогда сказал Манерный братве на втором сроке? - рассказывал в машине по дороге в Кремль Студенту Молодой. - На зоне его хотели в топке сжечь за общак в кочегарке? Либо убейте, пацаны, либо помогите. Делайте, что хотите! - Там, где торжествует серость, друзья, к власти всегда приходят синие.

конец эпизода