Воровка и ангел

Под вечер в дом пришла Аглая –
Брюнетка крупная, алкоголичка, наглая как танк,
В какой-то черной робе и с усами в кармане накладном.
Она курила мне в лицо и говорила,
Что наконец-то я ей нравлюсь, можно вместе ночевать.
Затем вдруг суетнулась резко, засобиралась, стала гольфы надевать
на педикюр. И сапоги из черной-черной кожи. Мне
же стало неудобно, неуютно взашей из дому гнать ее в ночи.
И я сказала медленно и мрачно: «Ты оставайся чаю похлебать».
Аглая уши навострила грозно, взбрыкнула, пошло улыбнулась мне в ответ
и улеглась, похожая на кобру, глотавшую слонов семнадцать долгих лет.
Наутро я проснулась очень поздно и оглядела опустевший дом.
Аглаи след простыл, пятнадцать тысяч стареньких рублей
В тумане потерялись по вине воровки,
и как с шиповника несметные колючки
ушли под землю /весело живем/.
Но… собственно, пора бы замолчать. Я увлеклась описываньем горя.
Изящества не вижу я совсем. Но пусть уж будет! Вот урок нам всем.
***
Мечтала страстно обнимать в полете, расчесывать ей волосы
И спрашивать, где она стриглась, и в который день по лунному календарю,
за сколько денег, далеко ль от центра или вконец у цели всех гостей,
мужчина парикмахер или нет, и существует ли обещанный «тот свет».
Хотела возвращать ее лицо рукой, не слишком нажимая /разве можно/
смотреть в застывший нефтяной разлив вороньих глаз
и видеть родинку /или кусочек пыли/ на правом полушарии щеки
и попрощаться напоследок неуклюже, случайно тронуть левое плечо,
отправиться домой, сожрать салат и выпить чаю с сахаром добротным,
и пить до ночи воду, и затем уснуть так крепко, чтобы стало горячо.
И чтобы снилось мне, как рукава рубашки красной
впитали запах кофе с молоком, а голова ее сравнительно большая
узнала мысль, что ей так мало лет и надо бы закончить институт
и, может, замуж за мальчишку с белой челкой,
чтоб помыкать им по утрам в дверном проеме на пути к порогу.
Наутро я забуду и ее, и переулок, веющий покоем,
и аромат с названием заметки, что она читала, увлеченно,
Нервно и свежо выбраживая глазом по листу бумаги
/слегка пожухлой, желтой и глухой/ неведомую новую дорогу.

сент 09