Мертвецам с белыми волосами. Сложно думать

Почти умершим сложно думать как живые.   Совсем мёртвым легче. Они думают как живые. Их некогда белая кожа стала отдавать синевой. Они ещё совсем молодые эти мертвецы. Как наши земные младенцы восхищают   нас нежностью кожи, розовостью её, так старых совсем сгнивших мертвецов умиляет слегка синяя кожа новеньких. И молодёжь с таким ещё легким запахом гордо лежит под землёй и чувствует себя самой прекрасной, способной покорять и пленять сердца, каждое.
Но есть проблема. Как и все другие мертвецы, свеженькие тоже хотят жить. Тем более, они ещё так недавно ходили по земле. Вы не думайте, они помнят! И вдруг они понимают, что могут. Хо-дить. Как захотят, хоть призраками, хоть так. По-настоящему почти, только медленно. Пока никто   не видит. Ну а кому же хочется так ходить, чтобы никто не видел?   Никому!
И вот в один прекрасный, как им кажется, день они неуверенно выходят испод земли, пальцами аккуратно снимают верхний слой…И делают самые первые такие счастливые шаги синими непослушными ногами,   они встречают его. Этого ужасного человека из мира живого, который всё им портит своей дурацкой правдой! Кладбищенский сторож непререкаемый авторитет. Только он общается с мертвецами и не боится их. Только он равный им собеседник. И каждому новичку, который пытается выйти в мир живых, перейти эти старые облупившиеся ворота, чтобы его увидели и приняли обратно, он со смехом говорит о его уродстве. Мертвец вдруг понимает, что та красота, которая вызывала восторг у его мёртвых друзей, так глупа и нелепа по сравнению с обветрившейся, такой прочной розово-красной кожей. Сторож пробуждает его память и мертвец понимает, что пути назад нет. Синий не станет розовым.   Мёртвый живым. Даже если это возможно. Проклятые условности.
И мертвец виновато уползает в свою могилу и сидит там тихо, чтобы никто не увидел больше его уродства из этих противных и пафосных живых розовокожих. Кто-то начинает специально их пугать: пусть-пусть пошалят нервишки у этих глупых со стучащим сердцем, кто-то даже пытался их есть.   Последнее не очень-то уважается, они что-то вроде наших уголовников, их ругательно называют зомби и если приличная мёртвая девушка   будет с таким водиться, никто не одобрит.
Есть мертвецы, которые никогда больше не дают о себе знать. Неожиданно. Они просто замолкают, пропадают для всех, становятся костями. Но и это условно, они могут перестать думать, и вновь через пару сотен лет стать такими как были, пусть уже без синей кожи, но с прежним желанием жить. Любой мертвец должен хотеть жить, иначе наступает смерть. Настоящая. И всё.