Дзинь...

Дзинь… Дзинь… тревога…
Резко открыла глаза. Чего-то жду. Жду… вставать не хочется, но уже и не спится.
Дзинь-дзинь-дзинь! Телефон. Ну, кто это еще там, боже, какая рань! ,
-Але, доча, это я , мама, мы не спали полночи, прорвало батарею в подвале, аварийку ждали, да пока все перекрыли, ужас, кипяток фонтаном лил, а сейчас побегу в круглосуточный, молока возьму, как прибегу, позвоню….

Позвоню…. Позвоню… Позвоню….

Дзинь… Тревога… Тревога…
Не лежалось, стало неуютно в постели, приняла душ, выпила стакан горячей воды...
Дзинь... тревога...
-Ангел где-то рядом, -вскользь подумала я, просто подумала, беспричинно, просто так.

Бесконечно набираю номер телефона родителей!
Отец еще не пришел, понятно, подметает на прежней работе территорию, после выхода на пенсию не захотел сидеть дома, вот и бегает каждое утро почти через весь город.
А мама? Где мама, маленькая, хрупкая и шустрая женщина, которой до всего есть дело, которая обо всех волнуется и заботится безмерно.

Сегодня 25 января, Татьянин день, холодно, на дорогах гололед,  туман, бррр.
Дзинь…
Резко подскочила, начала одеваться, побегу , может с телефоном что у мамы, раз не могу дозвониться.
Выскакиваю за дверь. Дзинь. Упали ключи, нагнулась, поднимаю с пола, они опять выскользнули из рук…  Тревога… Стало еще тревожнее, ключи не слушаются, не могу вставить в скважину, теряю время. Ангелы где-то рядом. Чувствую, кого-то, того, кто  смотрит в меня. Тревога…

Вздрагиваю. Звонит телефон. Если бы не ключи, так и не услышала бы этого звонка, кто-то придержал меня… Ангелы?
-Ой, хорошо, что застал тебя, думал, что не успею, - отец , до неузноваемости взволнован, голос дрожит, - тут мать вот в больнице, ее машина сбила, приехали на скорой, приезжай!
Дзинь!

Все стало ясным и прочным. Тревога померкла и перешла в ужас, холодный и мерзкий, как жижа, ожидание закончилось, пустота…
Ангелы  здесь, - тупо думала я, - они со мной, я чувствую их, все будет  нормально, нормально. Норма…

Не помню, как доехала до больницы.
В коридоре грязь от растаявшего снега, холодно, почему-то темно. Темно...
Ааа, это у меня в глазах темно,- подумала я и бросилась искать своих родителей.
Отца заметила не сразу, он, крупный, здоровый мужчина, показался мне маленьким, сгорбленным старичком, сидевшим на скамеечке, прижав к себе мамину шубу.

Шубу… шапку… сумку… Шуба… Ангелы… Шапка… Ангелы… Дзинь… это в ушах звенит…в ушах…
-Она там, - показал  отец скрюченным пальцем с сторону палаты приемного покоя,  - к ней никто не подходит, она просто лежит и… стонет. Она умирает?
Я бросилась в палату. На четырех кроватях лежали больные, тяжелые люди, женщины, мужчины – вперемежку, все стонали и охали, посреди палаты стояла каталка, жесткая , покрытая терракотового цвета жесткой холодной клеенкой, облупившаяся почти вся, на ней лежала мама. Она тихо стонала, руки, лицо в крови, в одном сапоге, юбка перевернулась и задралась.
-Мама,- тихо прошептала  я.
Она открыла глаза и протянула ко мне руки.
-Забери меня, доченька, - простонала она и потеряла сознание…
Дзинь.  Темно. Стало темно и холодно! Ангелы, где Ангелы, Ангелы!

Я рванулась в ординаторскую.
-Выйдите за дверь,- рявкнула доктор, держа в руке кружку с ароматным кофе.
-Врачи, где врачи, я сейчас вам здесь все переверну, если не будет врача возле  матери! Немедленно врачей! Немедленно врачей!
Дежурная резко поставила кружку на стол, кофе выплеснулось на истории болезни, и стало медленно впитываться в картонные папки. Дрожащими руками набрала номер телефона, кого-то тихо и властно пригласила спуститься вниз.

-Давление почти ноль, срочно в реанимацию!- приказал  высокий и худой доктор. Медсестры рванули каталку с места, двигая ее к лифту. Я – следом.
-Посторонним нельзя, - стала выталкивать меня  из лифта дежурный врач, уйдите вон!
Я. схватив ее за полы халата, и рванув на себя закричала:
-Это я посторонняя? Это ты – посторонняя, только тронете меня, я умру, я – гипертоник, я – больная и бешеная!
-Оставьте ее, - сказал худой доктор и внимательно посмотрел на меня.

Ангелы! Мои ангелы сделали все, чтобы я могла больше месяца находиться рядом с мамой в реанимации, заставить ее выжить после трепанации мозга, держать ее, когда она была привязана за руки и за ноги бинтами к кровати и рвалась, крича, что ее распяли как Иисуса, чтобы освободиться!

Травма головы, переломы костей таза, ребер, руки, многочисленные  ушибы мягких тканей,
почек- как все это можно было вынести?
-Она выживет?
-Навряд ли…
Ангелы, Ангелы мои и твои, мама, я их чувствовала всем телом!
-Она не умрет?
-Если нет. То не будет ходить…

Ни на минуту она не осталась одна. Сиделки по ночам, днем я, муж мой, массажисты и врачи, все крутилось вокруг нее. Мама стала поправляться, училась  сидеть, ходить, держать ложку, кружку,
Стала впоминать слова.
Только нас никак не могла вспомнить…

8 марта. Начал таять снег.
Мы медленно шли по улице в сторону дома, шли более двух часов, но шли и мама улыбалась, потому что понимала, что идет домой… Домой… туда, где она уже никогда никого не узнает и не поймет, что за люди  постоянно находятся с ней, кормят ее и купают, берегут и заботятся о ней. Она не понимает, что делается вокруг  нее, в ее семье. И кто этот маленький мальчик, который бегает возле нее и называет ее "прабаба  Катя-старенькая…"

Прошло шесть лет.   Ангелы по-прежнему  рядом и всегда готовы помочь, как помогли когда-то зимним  ранним утром , вовремя отправив отца с работы и ведя его именно по той улице, где уже стояла скорая и грузила в машину его жену, выбивая из рук ключи у дочери, не отпуская ее от дверей, пока не прозвенит телефон, и она не ринется в больницу …  Вовремя. Все вовремя…

-Бог наказал- сказали злые люди.
Но она этого не узнает никогда.  И Ангелы хранят ее такую,  какая она есть.
 С каждым днем деградация все заметнее. Настроение меняется  по  несколько раз в день.
Она то поет, то танцует и   постоянно ищет своих маленьких  детей и просит, чтобы ее отпустили к маме и папе домой…

Ангелы мои! Берегите ее.
Дзинь…
Ангелы здесь…