Слово старца

Брагу мужики в тот день не пили –
Насупились не от гнилой погоды –
Враг идёт! – в домах заголосили
Жены муторнее, чем «ду-ду» удоды.

Весь апрель осада продолжалась...
Молодым теплом сменился холод
Не к веселью – где ты, Божья жалость?
Жителей схватил за горло голод.

И Перуну бьют челом, и Богородице –
Молятся, а лихо ходит щёголем.
Девкам жизнь походную придётся
Услаждать поганцам – печенегам.

Главный вход старейшины решили
Отпереть – ждать помощи пустое.
Бесы город люто окружили:
Ждёт чужбина пленных – все чужое.

Над рыданьем горестным, над всхлипами
Сквозь просвет в листве луна светила
И над вечем, собранным под липами,
Тень резная блики разносила.

Явлен был глазам людей столетний
Белобровый старец – волхв убогий.
Чётко на земле клюкой наметил
Равных круга два и молвил строгий:

«Надобно, чтоб здесь две ямы вырыто
На две кадки было побыстрей:
В первой кадке приготовьте сыту,
Во второй кисель из отрубей!»

Наскребли в медуше княжей меду,
Отрубей в амбарах наскребли –
Слово старца выполнили сходу
И в надежде хитрость обрели:

«Мы уйти вам с миром предлагаем,
Потому что мором нас не взять;
Как пришлёте ваших, обещаем
Им на деле это доказать!»

И послы ответно приходили –
С любопытством к кадкам подошли,
Сыту и кисель хлебнув, решили,
Что еда идет из-под земли.

Приумолкли – спешно возвратились
Вниз – к реке – к высокому шатру,
На котором змейно колотились
Ленты голубые на ветру –

Доложили – и сказал сжимая
Плеть властитель: «С ними не берусь
Воевать я!»... Спасена святая,
Только что крестившаяся Русь!