Обращение к знакомому Дяде

Я графоманка, серость, глупая рифмоплетка -
Так мне сказал однажды важный сердитый дядя.
Этот выстрел навылет был максимально четким:
Смятые крылья бессильно болтаются сзади.

Я графоманка - в крови мои руки по локоть:
Строчки душила и жгла нерожденные песни.
Муза рыдала - но рифмы прощали и - вот ведь! -
Снегом ко мне возвращались из кущ поднебесья.

И оставались на сердце росою рассветной,
И умывали избитую грязную душу,
И непослушные губы шептали куплеты,
Пусть даже все наплевали, пусть их никто не слушал.

Да! Графоманка! Бездарная серая мышка!
Вы посмотрите - себя возомнила поэтом!
Мол, голоса диктуют! Это как будто свыше!
Лучше б и вовсе, дурная, молчала об этом!

Только дрожат непослушные алые губы,
Кончики пальцев пульсируют током колючим -
Муза ластится, меня до беспамятства любит...
Ей все равно, что кто-то пишет нежней и лучше.

Мягко кружу по дому в сумраке тихих спален,
Плачу, смеюсь, рифмую - рядом то бог, то дьявол...

Я не торгую сердцем и не плююсь стихами.
Так что, спокойно, дядя. Это за вами право.