Врата Тамерлана

Пусть снова и снова слова за спиной
ругают меня неизбежно.
Я снова один, окруженный толпой,
иду неумытый, мятежный.

Лишь время кружилось в эстетике дней,
срывая цветы жизни, судеб;
журчали ручьи, но молчал соловей
о том, кто все это забудет.

И вот я иду: через тернии звезд,
мой посох сломался на старте.
Заплаты хитона, - как воля богов,
тревожащих новую Спарту.

Меня окружают илоты-рабы,
торгуют судьбой периэки;
и лишь спартиаты не знают судьбы
коварных персидских наветов.

Лолиты японских мечтаний грешных
косятся играющим взором.
Погиб самурай. Но заветы святых
спасут бусидо от позора.

Монгольские степи не примут меня.
Кочевникам стая дороже.
И что же? Зачем же надеюсь зазря?
Железный Хромец не поможет.

Костры инквизиции снова горят.
Горят и огни революций.
Здесь бури и грозы... И странненький я,
изгнанник, уставший и грустный.

Не помню дороги. Иль было в бреду
мое путешествие века?
Я вновь просыпаюсь. И снова иду
на кухню, навстречу рассвету.

Меня не тревожат ни судьбы людей,
чужого во мне признающим,
ни пьяный, играющий хохот ночей,
просящих, но не подающих.

Дорога крепка. И крепки башмаки.
Портной потрудился на славу.
А где-то.. А где-то бегут ручейки,
что смоют мирскую отраву.

Пора отдохнуть от игры королей,
властителей, доблестных ханов.
Но снова и снова горит Колизей
за золотом Врат Тамерлана.